В Ульяновске статистика по добровольным отказникам стремительно поползла вверх. Родители стали чаще отдавать своих детей государству. Скидывают с себя непосильную ношу. Долговые ямы, нестабильность в работе и заработной плате становятся причинами сотен искалеченных судеб. Каково это – бросить своего ребенка, и как жить с этим дальше?

«Не знаю, зачем родила»

Эта история подслушана мною в маршрутке. Две пожилые дамы обсуждали, а скорее осуждали дочь соседки, ратуя за права ни в чем не повинной пожилой женщины, на долю которой свалилось обуза – двое детей. Мне захотелось познакомиться с героями их рассказа.

– Вот-вот, напишите про нее!..

Через день я уже стояла на пороге дома Натальи Р. Дверь открыла исхудавшая, изможденная женщина сурового вида. Скромное убранство однокомнатной квартиры сияло чистотой. Старая мебель аккуратно расставлена в строгом порядке.

Женщина предложила мне чаю, предупредив заранее, что напиток будет пустой -без закуски и сладкого. Я же с нетерпением и даже волнением ждала предстоящего разговора, который обещал быть тяжелым. Мы уселись за стол. Нависло неуютное молчание. Я не знала, с чего начать. Она, видимо, собиралась с мыслями.

– Моя жизнь до страшного банальна, – нарушила тишину Наталья. – Десять лет назад я встретила парня, влюбилась, вышла замуж и мечтала быть счастливой. Семейная жизнь сразу окунулась в болото быта. Начинали мы с нуля: угла своего нет, приданного тоже, у него за спиной училище. И все. Но тогда все казалось в розовом цвете. Трудности с деньгами настигли нас сразу. Впрочем, азарт от самостоятельности сглаживал первое время и эту брешь нашего семейного корабля. Самое ужасное – мы стали привыкать к такому образу жизни: переезды с квартиры на квартиру, жизнь от зарплаты до зарплаты… Я забеременела.  Конечно же, ребенка оставили. Так восемь лет назад на свет появился мой старший сын Славик. И вот тут-то началось. Вся раздражительность, которая копилась в нас от неустроенности, выплеснулась наружу. Я все время ныла от нехватки денег. А их стало гораздо меньше – детское пособие смехотворно, как и декретные. Работать, естественно, не могла – дите маленькое. А кормилец наш начал совсем с катушек съезжать. Первым делом ушел в загул по бабам. Я рыдала, конечно, но куда деваться. Правда, потом все наладилось. И жизнь вновь вернулась в свое русло. Казалось, что мы даже радости научились в нашей чернухе находить. Спустя пять лет на свет появилась Дашка. Ей сейчас три. Долго я себе задавала вопрос: зачем? Зачем родила, дура такая? Нехватка денег и постоянные проблемы с мужем потихоньку начали глушить во мне и без того дремавший материнский инстинкт. Мне нужно было, чтобы кто-то был виноват. Так было легче принимать свои неудачи. А мужу моему совсем надоело тянуть эту лямку. Правильно говорят: с мужика спрос как с гуся вода – встал, отряхнулся и пошел.  Представляете, он мне просто позвонил и сказал, что все… Какая уж тут любовь? Есть-то мне с двумя детьми что? Моя зарплата – 13 000 рублей, съемная квартира, школа, детский сад. Деньги пришлось занимать, а отдавать-то нечем. Поплакала ночь, взяла детей в охапку и отвезла сдавать в приют (это было более двух месяцев назад – прим.авт.). Тут мать, конечно, прибежала, раскудахталась, в общем, детей забрала к себе. Только я уверена, она все равно их сдаст. А моя совесть чиста. Думаю, пусть будут там, где сытно. Я не буду их забирать. Со мной, конечно, психологи работают, только этого мало. Мои дети для меня – мое страшное прошлое. Не судите. Вам не понять. И точка…

За все время рассказа у моей собеседницы ни один мускул не дрогнул. Потухший ее взгляд, казалось, совсем не излучал жизни. Довели…Достали…

Пока мой путь лежал в село, где живет мать Натальи и ее дети, я все пыталась понять, что она все же чувствует. Прикоснуться к чужой боли.

«Заберите нас к маме!»

Ждал меня старый запущенный деревенский дом. Во дворе конь не валялся. Бесхозностью была пропитана каждая доска. Валентина Сергеевна – так величают хозяйку дома, не вдаваясь в подробности моего визита, сходу заявила:

– Вы за этими оболтусами? Из опеки? Давно пора. Это Наташка повесила их на мою шею и знать забыла. А я старая, пожилая, ноги вон совсем не ходят. Что с ними сделаешь?  Пожалела, конечно, сначала, да только зря. Зачем, если они своим родителям не нужны? Вот государство создало такую ситуацию, пусть тогда оно их и воспитывает!

Мы зашли в дом. Славик и Даша тихо сидели в углу и рисовали.

– Чего расселись?! – рявкнула бабуля. – Заняться, что ли, нечем?

Дети растеряно встали, не зная, что и делать. Сердце мое от картины такой сжалось до боли.

– Заберите нас к маме! Вы ведь от мамы! Мы правда будем слушаться и ничего не будем просить. Честно! – выдавил Славик, прижимая сестру.

Я выбежала из дома, глотая слезы. Вдогонку услышала:

– Чего приходила, если не за ними? Только время отняла. Ходят тут всякие!

Может, и правда этим малышам в детском доме лучше будет? Как-то странно и страшно это осознавать.

Мнение специалиста

– Самое страшное, когда ребенок понимаем, что от него отказались и отказались добровольно. Он старался, был послушным, ничего не просил, а его все равно бросили. Это даже не травма, а трагедия, – комментирует ситуацию семейный психолог Надежда Ракова. – Взрослому что? Он сбросил груз и сам решает, как ему с этим жить, а вот ребенок остался один на один с жизнью. Можно признать, что это есть смерть личности. Самое страшное – беспомощность. Ведь взрослый в данном случае не столько отдает чадо государству, сколько взваливает на ребенка все  родительские функции. И тем не менее, дети готовы все простить маме…Поверьте, многие до конца жизни так и замирают в ее ожидании.

Была бы миска, вторая найдется

Я сама мама троих ребят. Моей дочке нет еще и года. Тяжело, конечно. Пришлось работать. Много работать. Комфортную квартиру я поменяла на дом в деревне. Завела хозяйство, огород. Вот так из светской львицы с маникюром и прической, на каблуках и в брендовой кофточке, превратилась в деревенскую «даму», окруженную школьными заботами и пеленками. Иногда иду домой, и слезы от усталости сами по себе катятся. Хочется бросить все, убежать, забыться. Думаю: «Разве этого я хотела? Для этого ли делала карьеру? Дура!». Но потом захожу домой, и все словно рукой снимает. Ничто не заменит чириканье моих мальчишек, наперебой пытающихся рассказать мне последние школьные новости, вечеров с горячим шоколадом и мультиками, бессонных ночей и радостного «угу» моей дочурки. Нет на свете более мощного двигателя для меня, чем детские объятия. Нет большей радости, чем детская улыбка. Нет большей боли, чем слезы ребенка. Нет ничего слаще для слуха, чем слово «мама».  И все преграды рушатся, когда мы вместе!

СПРАВКА “МГ”

В Ульяновской области на сегодняшний день:

7 детских домов;

6 реабилитационных центров для несовершеннолетних детей;

2 детских приюта.

Отдельной статистики по отказным детям из малообеспеченных семей нет. Но специалисты реабилитационных центров констатируют факт, что за последний год наметилась тенденция роста. Причем за детьми редко возвращаются.

Время содержания детей в реабилитационных центрах определяется от трех месяцев до года. За этот период родитель должен стабилизировать свое материальное положение. В случае необходимости даже эти сроки можно продлить либо определить свое чадо в детский дом, опять же с поправкой «временно». Периодически органы опеки контролируют родителей. Но              зачастую судьба этих детей, как бы это ни было грустно, предрешена: их дом – детдом.

Ольга ТОНИЦОЙ.