Российскую империю называли полицейским государством – но помимо этого она была и государством сословным. Разные сословия обладали разными правами: дворяне пользовались полнотой прав, крестьяне — большинство населения — были максимально бесправны. Полиция в этой системе занимала не самое верхнее место, и это обстоятельство немало охлаждало возможный полицейский произвол.

Обратился на «ты»

В декабре 1864 года полицейский Николай Герштейн был отправлен для обыска у кого-то из квартирантов в дом купца Ивана Воронова на Кирпичной (ныне Мира) улице. Заметив во дворе по-домашнему, «дурно» одетого хозяина, 66-летнего купца Воронова, полицейский, «приняв его за простого мужика», бесцеремонно обратился к нему. Воронов разозлился, объявил Герштейну, что он хозяин дома, и обрушил на полицейского при исполнении служебных обязанностей поток ругательств, обзывая его вором и мошенником. Герштейн отвечал, назвав Воронова на «ты», что он сам такой, за что получил от купца оплеуху. История закончилось недельным арестом для обоих: Герштейн тоже был признан виновным из-за того, что не по чину обратился к купцу.

Проститутки ограбили купца

В феврале 1868 года две проститутки на Нижнеказанской улице в Симбирске ограбили пожелавшего воспользоваться их «услугами» казанского купца Юсупова. Женщины избили пьяного мужчину, отняв у него 869 рублей, серебряные часы, тюбетейку и суконные тёплые чулки, вышвырнув Юсупова на улицу. Юсупов пошёл в полицию и показал дом, в котором его ограбили.

Проституток задержали, но они не сознавались в преступлении. Тогда квартальный надзиратель Иссинский, вызвав скучавших на дежурстве четверых пожарных, приказал им догола раздеть женщин и сечь их розгами, поливая следы от прутьев рассолом. Обе скоро не выдержали и сознались, вернув Юсупову всё похищенное. Санкций против Иссинского не последовало – физические и моральные страдания каких-то проституток на фоне блестяще раскрытого преступления против купца, человека более высокой касты, никого не волновали.

Песни над гробом

В большей степени жестокость «аукалась» дворянам, помещикам, бравшимся «отечески» учить своих крепостных. Такое «учение» нередко заканчивалось смертью наказанных. Редко когда подобные дела доходили до суда, тем более заканчивались осуждением виновных, но их осуждали общество, свои же братья-дворяне. Зимой 1859 года в селе Тереньга по приказу помещика Константина Скребицкого насмерть запороли мужика, попавшегося на пьянстве и воровстве. Началось следствие. Один из допросов в Симбирске довёл помещика до скоротечной горячки, от которой он скончался в июне 1860 года, тридцати лет от роду. Дворяне не без удовольствия пересказывали, как мужики, что повезли гроб в Тереньгу, от радости напились в первом трактире и до самого села пели над гробом непристойные песни, переделывая при этом фамилию Скребицкого в «Скверницкого».

Ермил ЗАДОРИН.