По образованию он – педагог. Любит жизнь, свою семью, спорт, природу, охоту. Каждое утро он с удовольствием идёт на работу, а вечером – домой. Он – счастливый человек.

Знакомьтесь – начальник учреждения ФКУ ИК-2 УФСИН России по Ульяновской области, полковник внутренней службы Владимир Доронин.

Про таких говорят – живая легенда. Расскажу только два эпизода. Один мой знакомый журналист не раз жаловался, что нет житья от соседа-алкоголика. Большую часть жизни сосед проводил в местах не столь отдалённых. Но за те короткие периоды, что приходил домой, «отрывался по полной». Как-то раз знакомый обмолвился, что ездил на задание на «двойку» (ФКУ ИК-2 УФСИН России по Ульяновской области). «Будешь дебоширить, Доронину пожалуюсь» – пригрозил он соседу. «И кем он сейчас?» – сразу же поинтересовался сосед. – «Начальником» – «Да, Доронин – мужик строгий» – задумчиво произнёс беспокойный сосед. Больше проблем с ним у коллеги не было.

Второй эпизод произошёл с известной ульяновской журналисткой Галиной. Галина пригласила мастера по объявлению помочь по дому – повесить гардину, кажется. На вызов явились два дюжих мужчины в наколках. Внимательно осматриваясь, гости продвигались в сторону спальни. Пожилая женщина была уже не рада, что вызвала помощников. И тут мужчины увидели фотографию на стене, где Владимир Доронин вручал Галине почётную грамоту. Молодцы вытянулись по струнке, быстро и качественно сделали всё, что от них требовалось, убрали за собой мусор и быстро ретировались со словами: «Если что – обращайтесь, всегда поможем».

Неважно, с какой ноги встаю

Е.Огнева: Владимир Геннадьевич, как вы решились на такую работу? Вы военный по специальности?

В.Доронин: Нисколько не военный! Никогда не думал, что буду работать в пенитенциарной системе. Но к тому времени я был уже женат, а у учителей весьма скромные зарплаты. Здесь были большие льготы, сотрудникам выделяли жильё в течение трёх-пяти лет. Поэтому когда мне предложили эту работу, я сразу согласился. Меня приняли вольным мастером ремонтно-механического участка. Поначалу было немножечко жутковато.  Я общался непосредственно с осуждёнными, давал им сменные задания, контролировал выполнение. Проработав два-три месяца, понял, что осуждённые – такие же люди, может быть, даже более послушные, чем на вольных предприятиях. Я полюбил эту работу. Позже стал начальником отряда – что-то вроде командира роты в армии. Оперативная обстановка зависит именно от тебя – как себя поставишь, как воспитательный процесс построишь.

– Жена не возражала?

– Сначала возражала, конечно. Когда я работал оперативным сотрудником, я мог уйти на работу утром и вернуться домой через четыре дня. Жена говорит, война уже давно закончилась, а я тебя всё жду. Но такая уж у меня работа. Жена никогда не вмешивается, говорит, тебе виднее. Раз уж моя работа мне нравится, ей это тоже приносит удовлетворение. А я хожу на работу с удовольствием – независимо от того, с какой ноги утром встаю.

Поняв, что педагогического образования недостаточно, я поступил в академию права и управления ФСИН России. По окончании мне предложили работу заместителя начальника областного оперативного управления УФСИН. В 2010 году стал начальником оперативного управления. Никого никогда не подсиживал. Движение кадров всегда было. Это нормально. 24 сентября 2012 года назначен начальником учреждения ФКУ ИК-2.

Не заискивать перед осуждёнными

– Здесь реально люди перевоспитываются?

– Кто-то сразу перевоспитывается, с кем-то приходится работать. У меня отбывал срок за убийство и разбойное нападение один парень, в высшей степени озлобленный на весь мир. Пришлось с ним работать, объяснять, что в заключении жизнь не заканчивается, придёт момент, и он освободится и сможет начать новую жизнь. А лучше начинать новую жизнь прямо здесь, не дожидаясь освобождения: найти девушку, жениться, что он и сделал через год-полтора – и стал совершенно другим человеком. У него родился сын, он показывал мне фотографию: «Вот моя жена, мой сын. Я сейчас стремлюсь к ним». Он жил освобождением. Однажды при встрече он мне сказал: «Владимир Геннадьевич, большое спасибо, что сумели меня убедить поменять жизнь». Я часто встречаю бывших осуждённых. Они всегда подходят, здороваются. В учреждении перед ними не надо заискивать. Если ты обладаешь авторитетом, то всегда будешь авторитетом. Я проработал в этой системе 20 с лишним лет – у меня даже клички нет.

– С кем вы советовались в сложных ситуациях?

– Когда я начинал работать, меня окружали (и до сих пор окружают) надёжные, опытные люди: начальник оперативного отдела ФКУ ИК-2 УФСИЕ России по Ульяновской области Игорь Машагин, заместитель по безопасности оперработы  Александр Николайченков, начальник учреждения Николай Гордеев. Николай Петрович много со мной беседовал, когда я был начальником отряда. Поначалу я приходил и докладывал: Осуждённый такой-то натворил то-то и то-то. И он задавал вопросы – например, когда день рождения у этого человека, есть ли семья. Говорил: Если хочешь наказать или поощрить человека, ты должен знать о нём всё. Когда я стал начальником отряда, я знал о своих подопечных всё. В процессе работы видел, как меняются осуждённые. Любимчиков у меня никогда не было. Ко всем нужно относиться, как совесть подсказывает. Я всегда объясняю: Если ты настроен положительно, к тебе будет соответствующее отношение. Если ты совершаешь неправильные поступки, то и отношение к тебе будет соответственное. И осуждённые это знают. Есть, конечно, определённая часть, которая ничем не интересуется. Но ведь и в любом классе так – есть активные ученики, есть пассивные. Кто-то понимает с полуслова, а с кем-то нужно работать. Есть и трудновоспитуемые.

– Трудновоспитуемых в карцер сажаете?

– Злостных нарушителей режима выдворяют в штрафной изолятор или переводят в помещения камерного типа (ПКТ) – изолируют от других осуждённых. На обычных условиях отбывания наказания осуждённый может ходить на работу, находится в локальном секторе, а в ПКТ – только в камере. И только в определённые часы можно выйти на прогулку в закрытый прогулочный дворик на полтора часа. Если вам скажут, что карцеры – это казематы или страшные камеры, не верьте. Там достаточно приличные условия. Температура воздуха зимой никогда не опускается ниже 18 градусов. За этим следят начальники учреждений и прокуратура. Такие условия не только в нашей колонии, а во всём управлении.

Бунт

– Приходилось принимать быстрые решения?

– В 2002 году мы построили новое помещение строгих условий содержания (СУЗ). Заселили осуждённых, а они устроили погром: побили лампочки, сломали фурнитуру сливных бачков, сорвали кран.  Им не понравилось, что их изолировали от остальной массы, хотя они понимали, что всё законно. Можно было завести спецназ, применить физическую силу. Наверное, этого осуждённые и ждали этого от меня как от заместителя начальника учреждения по безопасности. Группы быстрого реагирования уже стояли в готовности. Я подумал, к чему приведёт, если мы применим сейчас силовые методы? Могут быть человеческие жертвы… Некоторые уже готовы были вскрыть себе вены. Я зашёл и сказал: даю вам три часа, чтобы навести порядок. Если вы этого не сделаете, будут последствия. Повисла пауза. И тут кто-то из толпы сказал: Ну что мы – свиньи, что ли? Давайте уберёмся! – и начали убираться. Оказалось, достаточно пообщаться. Говорят, что в уголовно-исполнительной системе люди деградируют. Так вот – нисколько. Даже наоборот – расширяется кругозор, начинаешь разбираться в людях.

Вся жизнь – интересный случай

– Расскажите какой-нибудь интересный случай.

– У меня вся жизнь – интересный случай. Я очень люблю жизнь, свою семью, природу, работу. Уважаю друзей и коллектив. Свободное время провожу в семье или выезжаю на охоту.

– Убивать зверушек не жалко?

– Охота – это не убийство. Честная охота – это искусство и хобби. А убийство – это когда на снегоходе ночью из-под фар… На такое я никогда в жизни не пойду. Никогда не буду стрелять в самку. Я не понимаю тех, кто оправдывается, мол, не понял, что это самка. Зачем ты тогда взял ружьё, если не можешь отличить самца от самки? И на сурков охоту не поддерживаю, особенно когда их выбивают целыми семьями. Сурок – животное беззащитное. Добыть его с 200-300 метров из хорошего карабина не представляет вообще никакой трудности. Он даже не понимает, что на него охотятся. Мне это неинтересно. Я люблю просто с собачкой погулять по лесу, размяться. А охотиться ради мяса – легче пойти в магазине купить, дешевле выйдет. Нет, охота – это ради удовольствия, ради общения.

Струны сердца натянуть

– Каким должен быть мужчина?

– У мужчины должно быть четыре струны: семья, работа, друзья, здоровье. Если какая-то из струн лопнет, надо быстро её восстановить. Например, если отношения в семье не ладятся, нагрузка ложится на другие струны. Значит, жди, что лопнет и вторая струна. А когда две струны порвались – человек перестаёт управлять собой. Поэтому все струны нужно всегда держать натянутыми. Я слежу за своим здоровьем,  утром делаю зарядку, в хорошую погоду – пробежечку километра два. Могу подтянуться раз 15, отжаться 20 раз. Мне это нравится. Не хочу ходить с пузиком, подниматься на пятый этаж с тремя остановками.

– В колонии можно здоровье потерять?

– Вы намекаете на заболевание туберкулёзом? У нас были случаи заболевания. Но я не уверен, что люди заразились  именно в колонии. Профилактика туберкулёза в учреждениях, подобных нашему, намного выше, чем на воле. У меня, например, на данный момент нет ни одного осуждённого, который бы не прошёл флюорографическое обследование. Вы когда-нибудь видели, чтобы гражданское население на 100 процентов проходило флюорографию?

– Вас послушать – здесь просто рай…

– Если сравнивать с тем, что было 20 лет назад, система изменилась. Кормление и бытовые условия в те годы были намного хуже. Хлеб годился только на то, чтобы лепить из него фигурки. Стены – чёрные или тёмно-зелёные… Ни о какой целенаправленной воспитательной работе с осуждёнными речи и не шло. Единственная задача была – чтобы все трудились на производстве. А сейчас у нас – чистота и порядок. Хлеб великолепный, сами печём. Баня есть, постирочная, спортивный комплекс, клуб, библиотека.

– У вас все работают?

– В первую очередь трудоустраиваем исковиков-алиментщиков. Стараемся, чтобы они гасили иски и помогали детям.

Работать – с удовольствием

– Вы себя не чувствуете немного воспитателем в детском саду?

– Начальник учреждения – интересная фигура. Он и производственник, и воспитатель, и опер, и сотрудник охраны. Моя рабочая неделя делится на много аспектов. Вторник – работа с воспитательным отделом. Среда – с производством. Четверг – с охраной. Пятница – с тыловыми службами: питание, вещевое довольствие (но это не значит, что я в пятницу не занимаюсь другими вопросами). Кроме того, раз в неделю я провожу обходы по всей колонии со своими заместителями. Многие здания и сооружения требуют ремонта.

Мы заботимся не только об осуждённых, но и о сотрудниках. Они могут поиграть в волейбол в собственном спортивном комплексе, посетить тренажёрный зал, бассейн, сауну. Уже стали традицией дни здоровья. Зимой – весёлые конкурсы. Дети ищут спрятанные в снегу игрушки. Взрослые соревнуются в перетягивании каната, жиме гири, гонках на санках, лыжах, стрельбе из «воздушки» по мишеням. В снежки играем, в футбол. Все уезжают довольные. Это сплачивает коллектив. Главное – создать условия, чтобы личный состав чувствовал заботу. Тогда люди будут работать с удовольствием.