В Черемшанском заливе, в четырёх километрах от села Никольское-на-Черемшане (Мелекесский район) есть остров Борок. Он образовался после затопления Куйбышевского водохранилища и сохранил на своих берегах уникальную природу.

Залив

Дорога от Ульяновска до Никольского неблизкая, ехать почти два часа. Уже на въезде в село выдыхаешь облегченно – жизнь здесь кажется добротной. Бывает, только завернёшь в село, и тут же тянет, как сквозняк по полу, ощущение какой-то беспросветной безнадёги. Тут же этого нет. Видно, крепко стоит Никольское на своём Черемшане.

На берегу залива нас встречают проводники. Садимся с ними в лодку и едем на Борок. Лодочка наша с деревянными лавками, с рыбьей чешуёй на дне, быстро скользит по коридору из камыша и осоки. Вокруг ничего не видно, только стебли постукивают по бортам да рыба плещется прямо у поверхности воды. Наконец заросли заканчиваются и – всё, занавес поехал – выходим в Черемшанский залив. Вокруг наше волжское море, на слабых волнах лениво покачиваются чайки вперемешку с утками – те балдеют от свободы. Скоро, совсем скоро, уже в середине августа начнётся сезон охоты.

Оставляя Никольское позади, беседуем с нашим проводником, краеведом, главным редактором газеты «Никольский вестник» Сергеем Борисовичем Семенычевым об этом старинном русском селе. Точнее, о двух его жизнях – до и после затопления Куйбышевского водохранилища в 1950-х годах.

Берег Черемшанского залива

Любимое место

Новое месторасположение Никольского было выбрано в 1950 году, ещё до затопления. Переселение же людей началось три года спустя.

– Перенос выполнялся силами заключенных нескольких колоний, – рассказывает Сергей Семенычев. – Они готовили площадку под новое место для села, вырубали лес. Мне рассказывали, что люди были против переезда, многие отказывались уезжать на новое место, бросать могилы предков. Но деваться было некуда. Пример всем подала заслуженный учитель никольской школы Варвара Федоровна Шлыкова, её дом перенесли первым. Потом другие потянулись.

Вместе с Никольским решено было перенести на новое место село Кротково Городище, деревню Красный Яр и частично переселить жителей из сёл Вислая Дубрава и Кондаковка. Затопленный Красный Яр – это и есть нынешний остров Борок, отсюда его второе название – остров Красноярский. Это была небольшая деревня на сто жителей. Борок находился на её окраине и был любимым местом гуляний и отдыха красноярцев.

По рассказам старожилов, которым пока не удалось найти официальных подтверждений, появление борка на возвышенности связано с Закамской засечной чертой, которая проходила от Симбирска через Белый Яр на Тиинск и дальше в Татарстан. Черта представляла собой укрепительный вал, поросший деревьями. Со временем вал разрушился, а возвышенность осталась. И сохранилась даже после затопления.

– Первые годы после образования водохранилища местный суходольский колхоз летом даже переправлял на образовавшийся остров стадо коров. Как это осуществлялось, представить сложно, по-видимому, на каких-то плотах, – продолжает наш проводник. – Я же первый раз попал на Борок в 1990 году. Тогда это было изумительное место с шикарными ягодниками крупной клубники, гнездовьями цапель, из-за которых остров и был признан памятником природы. Цапель здесь начали уничтожать ещё в 1960-х годах. Люди, бывало, находили там горы туш. Говорят, сейчас на острове живёт 201 семья, но мне кажется, их стало ещё меньше. Птиц убивают до сих пор. В основном попутно и ради забавы – приезжают порыбачить, а заодно и цаплю пострелять. Её мясо похоже на курятину, но отдает рыбой. Последние годы Борок сильно изменился в худшую сторону. Всё больше людей там хотят отдыхать, приезжают на лодках, на яхтах. Я не был на острове года четыре, даже страшно – вдруг там стало ещё хуже, – с беспокойством говорит Сергей Борисович, когда наша лодка проходит вдоль обрывистого берега острова.

Вот он – Борок.

Остров Борок

Птичий остров

Островок небольшой и выглядит, как одинокий сколок с большой земли, что силой выбросило в море. Причаливаем, мягко упираясь в мелкий песок, и ищем, где бы подняться наверх. Вода настойчиво отвоёвывает у острова берег, и деревья, растущие у кромки, одно за другим постепенно рушатся вниз с корнем, вместе с землей. И волны потом ворочают поваленные берёзы возле берега, пока те не превратятся в отполированные коряги.

Берега обрушаются

Остров покрыт лесом. Здесь растут сосна, дуб, липа, берёза, осина. Гнездовая колония серых цапель обитает на острове, в основном, на березах и осинах, что, кстати, нетипично для нашей местности. Деревья, на которых обосновались эти крупные птицы, довольно быстро усыхают под воздействием большого количества помёта и теряют ветви, вместе с которыми на землю падают гнёзда, поэтому часть колонии перемещается на большие липы. На одном дереве может располагаться до семи гнёзд. Общее же их количество превышает 400 штук. Колония серых цапель, живущая на Борке – самая большая в Ульяновской области и вторая по величине в Поволжье.

На острове почти 400 гнёзд серой цапли

Кроме серой цапли, на острове отмечены также пара чёрных коршунов, гнездо орланов-белохвостов, которые, вероятно, гнездятся здесь не каждый год. Есть гнездовая колония береговой ласточки, множество озёрных чаек и речных крачек – настоящий птичий остров! По сведениям департамента природных ресурсов и экологии, на Борке даже отмечены следы пребывания редчайшего для наших широт животного – енотовидной собаки, не раз оставлявшей «улики» – съеденных птенцов цапель и разрытые муравейники.

А еще на острове полно крапивы – это, пожалуй, единственное «оружие», которым Борок может дать сдачи своим обидчикам, тем, кто приезжает сюда не просто отдохнуть, полюбоваться природой и порыбачить, но ещё и поразвлекаться в ущерб острову.

Впрочем, нет, есть у этого места куда более грозный защитник – Волга, что когда-то окружила его со всех сторон. Река в этом месте, несмотря на кажущееся в тихую солнечную погоду спокойствие, очень коварна и опасна. И дело даже не в глубине. В прошлом году водолазы из Казани замеряли в этом месте глубину, фиксировали и 6, и 12 метров. Но стоит подняться ветру, волна здесь вырастает приличная. Вблизи острова не раз переворачивались лодки, гибли рыбаки.

– В 1960-е годы, мне рассказывали, трое мальчишек, приплывшие на остров, трое суток не могли отсюда выбраться из-за поднявшейся волны. Жили здесь, забивали цапель – этим и кормились. Вернуться в село смогли, только когда утихла непогода. А представьте, в то время ни сотовых телефонов, никакой связи. Что дома творилось! Родители с ума сходили от переживаний, – рассказывает Сергей Семенычев, когда мы уже возвращаемся назад, в Никольское. Для пущей убедительности его слов на Волге поднимается такой ветер, что брызги воды с бортов летят на нас свеженьким душем. Обсохли только в середине пути.

Послесловие

Над желтеющим обрывом приближающегося берега завис крылатый хищник – то ли сокол, то ли скопа. Парит воздушным змеем, бритвой сильных крыльев прорезая воздух. Настоящий хозяин неба! Глядя на берег, Сергей Борисович вспоминает, как когда-то в Никольском был довольно приличный порт, из Ульяновска сюда добирались на «Омиках» и «Метеорах», мимо проходили трехпалубные теплоходы.

– Рядом с портом была знаменитая пивная, где работал Яшка по кличке Бес, который был известен тем, что не закрывался до темноты и впотьмах умел наливать пиво по пальцам: два пальца – 100 грамм, три – 150. На старых фотографиях сохранилось, как за столами в пивной сидят целыми семьями, компаниями, отдыхают. Места ведь здесь красивейшие, особенно весной – все берега в цвету. Я сам оставил город, приехал сюда жить и нисколько не жалею.

И вот снова мы заходим в камышовую заводь, задевая бортом стоящие у берега на привязи лодки. Отсюда, с низины, Борок не видать. Надо подняться в гору, и оттуда в дымке уже можно рассмотреть его зелёную шапку, что возвышается над бликующей гладью залива.

Дурасовская стерлядь

У старинного села Никольское интереснейшая история. И одним из ярчайших её участников был помещик Николай Дурасов.

Вот уже пять лет Никольское-на-Черемшане – официально фруктово-ягодная столица Ульяновской области. Люди здесь, как и много лет назад, выращивают на своих участках яблоки, сливу, вишню, малину. Последнее время начали сажать виноград, абрикосы, некоторые умудряются собирать урожай персиков.

Видимо, не выветрился на Черемшанском заливе дух живущего здесь в XVIII веке помещика Николая Алексеевича Дурасова (1760-1818 гг.), с упоением пестовавшего в своих оранжереях апельсины. Старое Никольское фактически было его поволжским имением с шикарным барским домом, теплицами, садом и оранжереей.

Старое Никольское. Фото из архива С.Б. Семенычева

Вот как описывает это великолепие Сергей Аксаков в своём романе «Детские годы Багрова-внука»: «Каменный двухэтажный дом, соединяющийся сквозными колоннадами с флигелями, составлял одну сторону четырехугольного двора с круглыми башнями по углам. Все надворные строения служили как бы стенами этому двору; бесконечный старый сад, с прудами и речкою, примыкал к нему с одного бока; главный фасад дома выходил на реку Черемшан. Я ничего подобного не видывал… Мы въехали на широкий двор, посреди которого был устроен мраморный фонтан и солнечные часы: они были окружены широкими красивыми цветниками с песчаными дорожками. Великолепное крыльцо с фонарями, вазами и статуями и еще великолепнейшая лестница, посередине устланная коврами, обставленная оранжерейными деревьями и цветами… Всё было так богато, так роскошно…» Богатейший человек, наследник миллионного состояния и большой оригинал, Дурасов был известен своим хлебосольством далеко за пределами Симбирской губернии. Коронным блюдом его дома была уха из стерляди, выловленной в Черемшане. На пир в Никольское имение съезжалось дворянство трех губерний. Последние годы своей жизни Дурасов жил в Москве, ему принадлежала усадьба в Люблино (современный столичный район). Там он тоже устраивал званые обеды и на стол ему по-прежнему поставляли стерлядь из Никольского.

Текст: Екатерина Позднякова

Фото: Антон Бортунов

Видеосюжет