В прошлый раз мы вместе с журналистом Ольгой Ронжиной добрались до Италии и побывали в Римини и Венеции. Теперь наш путь лежит в Рим и Флоренцию.

Вход в Музеи Ватикана

Сосновая шишка

По дороге в Рим нас с сыном ждал приятный сюрприз: первой нашей остановкой в столице будет Ватикан! А говорили сначала, что такие очереди, что не достояться. От радости я подпрыгиваю так, что врезаюсь головой в автобусную полку. Морщусь и тру рукой темя. А в это время внутри ушибленной головы только одна счастливая мысль: “Я увижу Сикстинскую капеллу!”
В нашей семье всегда любили искусство, и еще дошкольниками мы, дети, с восторгом разглядывали произведения Микеланджело. А в юности я работала в Свердловском драматическом театре. В том году на должность художника-постановщика пришла выпускница Ленинградского высшего художественно-промышленного училища им. В.И. Мухиной (легендарной “Мухинки”) Нина Рогозина. Первой ее работой был спектакль по пьесе Валерия Брумеля и Юрия Шпитального “Доктор Назаров” – про известного курганского врача-ортопеда Илизарова. Так вот, Нина, думая о медиках и медицине, сделала копию фрагмента росписи потолка Сикстинской капеллы. Господь Бог “вдыхает душу” в Адама, то есть тянется указательном пальцем к пока еще вялой руке созданного им человека. Помню, я долго разглядывала рисунок, столь подробно скопированный, что на нем были даже трещинки, оставленные на штукатурке временем. Какой напряженный момент отразил автор! Секунда – и Адам оживет!.. Спектакль, кстати, имел очень большой успех. И этот фрагмент работы Микеланджело остался в памяти не просто как великое произведение искусства, но еще и как символ жизни самого Илизарова, посвятившего ее излечению людей.

“На просторах Ватикана”
…Экскурсовод, шустрая русская женщина, которая уже больше десяти лет живет в Риме, мне понравилась с первого слова. Не успели мы, стоя под высокой стеной Ватикана, разобрать “подслушку” (динамики с наушниками, через которые нам будет хорошо слышно руководителя группы даже на расстоянии), как она поздоровалась, представилась и сказала:

“Сфера в Сфере”

Герб Ватикана

– Внимание, друзья мои, два объявления! Во-первых, курильщики! Успейте покурить здесь – на территории Папского государства это запрещено. А во-вторых, если кто-то из вас вдруг потеряется на бескрайних просторах Ватикана, встречаемся… правильно, у фонтана на площади перед Собором святого Петра!
Группа с хохотом вваливается в вестибюль Музеев Ватикана и уверенно штурмует полосу препятствий – магнитные рамки и заслон из полицейских с металлоискателями наперевес. Впрочем, рано утром полицейские сами еще приветливы и улыбчивы: вот прямо сейчас кинется к тебе с объятиями, как к дорогому гостю!
Мы приходим в себя после шестичасовой дороги и десятиминутной заминки, связанной с проходом в музеи, уже в знаменитом Дворе Пинии (который русские упорно называют Площадью Сосновой Шишки). Подчеркиваю: именно сосновой, а не еловой или кедровой, как пишут многие наши соотечественники, потому что пиния – это итальянская сосна, она растет здесь как декоративное дерево. Семена пинии, кстати, используются для приготовления одного из видов местного соуса “Pesto”.

Лаокоон

Вот интересно: пиния живет до 500 лет. Дворик ее имени был создан архитектором Браманате в 1608 году. На самой площадке нет этих деревьев – здесь только четыре квадратных газона. Но, наверное, в Садах Ватикана, куда можно попасть на отдельную экскурсию, много пиний. И, может быть, среди них есть те, что были посажены еще во времена Микеланджело и Рафаэля?.. О, время, время!..

Античная шишка и абстрактный арт-объект
Четырехметровая шишка пинии… Впрочем, подождите. Сначала объясню, что такое Музеи Ватикана. Это – не одно здание с залами, заполненными экспонатами, как мы привыкли. Это – целый огромный комплекс. Главное здание – Апостольский дворец (официальное название – Дворец Сикста V), резиденция римского папы. Существует он еще с V или VI века. В нем располагаются правительственные учреждения Римско-католической церкви, залы для аудиенций, апартаменты понтифика. Но, кроме того, здесь размещаются музеи, в том числе Сикстинская капелла и бывшие личные покои глав церкви – станцы: пять комнат, четыре из которых были расписаны Рафаэлем (Станцы Рафаэля), а пятая – его учениками.
Но территория Музеев не ограничивается одним дворцом. 19 музеев расположены в нескольких зданиях. А всего это больше 1200 помещений (залов, галерей, капелл, часовен и проч.), в том числе это знаменитая Библиотека Ватикана, Этрусский музей, Египетские залы, прекрасное собрание шедевров живописи, Музей канделябр…
Сейчас перед нами – Бельведерский дворец, который тоже относится к комплексу Музеев. “Бельведер”, в переводе с итальянского, значит “прекрасный вид”. Так называли здания на возвышенности, беседки в садах или павильоны на крышах, откуда открывалась красивая панорама. Этот дворец тоже был построен на возвышенности, а Браманте соединил его двумя галереями со Дворцом Сикста V.
Перед полукруглой нишей на фасаде дворца и установлена четырехметровая позолоченная шишка, выплавленная из бронзы в римские времена, примерно в I веке нашей эры. Она венчает античный фонтан, а постамент ее украшен римским барельефом. Завершают эту композицию два изящных павлина, а сторожат по сторонам – египетские львы. Всё изящно и гармонично, как и положено было в начале XVII века…

Но тут наши люди переводят взгляд на центр площади – и застывают в недоумении. Там установлен современный авангардистский арт-объект – золотой шар диаметром раза в два выше человеческого роста, да еще с какими-то пробоинами в боках. На первый взгляд: ну, прямо всю благостную картину разрушает! Как он вообще сюда попал?
А установлен он в 1990 году по велению римского папы Иоанна Павла II, который был, как пел Высоцкий, “из наших, из поляков, из славян”. Автор, итальянский художник Арнольдо Помодоро, назвал свое произведение “Сфера в Сфере”. Его еще называют просто Земным шаром. Как и все абстрактные объекты, “Сфера” может иметь множество значений. Чаще всего идею трактуют так. Внешняя сфера олицетворяет Вселенную. Внутренняя, которую видно через разрывы в верхней оболочке, – Землю. И от человечества зависит, сохранится ли баланс в этом мире. Обе сферы потихоньку вращаются, а люди, которые подходят к объекту, как в зеркале, отражаются в гладкой поверхности… Каждый увидит в “Сфере” то, что может и хочет увидеть.
Иоанн Павел II был человеком очень мудрым. И вовсе не зря он решил поставить произведение современного искусства в самом центре Ватикана. Не секрет, что, по крайней мере, последние полвека представители всех мировых религий, и, в частности, Римско-католической Церкви, думают о том, что церковь, соблюдая традиции, не должна отставать о жизни.

Статуя “Река Тигр”

Женские богини

Вопрос о традициях и современном подходе религии к человеку можно рассмотреть и на примере Музеев Ватикана. Богатства этого государства – несметны, иначе не скажешь. Над Ватиканом издавна витают смутные слухи о том, что в “единицах хранения” заключены даже некие тайные, сакральные знания. Что ж, вполне возможно. Но Музеи – не только витрины с застывшими экспонатами. Они развиваются. И, например, наряду с Музеем древнего религиозного искусства, есть Музей современного религиозного искусства, где собраны “свежие” произведения, объединенные религиозной идеей. И если мы представим, что композиция с шишкой пинии и “Сфера в Сфере”, выставленные на одной площади, являются экспонатами этих двух музеев – то все встанет на свои места.

Первым был Лаокоон
Однако, мы несколько задержались во Дворе Пинии. Идем в музей!
Галереи Бельведерского дворца (Музей Пия-Климента) начинаются с еще одного дворика – Восьмиугольного. Здесь расставлены древние саркофаги, купели, алтари и барельефы, а в портике – прекрасные статуи. Создание Музеев Ватикана относится к 1506 году. И к этому событию, по счастливой случайности, приложил руку Микеланджело. Папа Юлий II послал скульптора, который тогда выполнял заказ в Риме, и архитектора Джулиано да Сангалла посмотреть статую, которую нашли в земле на виноградниках, там, где когда-то был Золотой дом Нерона. Да Сангалло подтвердил подлинность находки, а Микеланджело занялся ее реставрацией. Скульптурная группа “Лаокоон и его сыновья”, мраморная римская копия с бронзового греческого оригинала, вскоре заняла почетное место в Бельведере, в специально сделанной для нее нише. А потом рядом с Лаокооном разместились и Аполлон, названный “по месту прописки” Бельведерским, и другие работы лучших греческих скульпторов.

Каменный бассейн

Геркулес

Мы входим в Круглый зал дворца (Зал Ротонды). Над головой – купол с отверстием. Под ногами – мозаика, изображающая символы Ватикана. Внимание приковывает огромная круглая ванна (бассейн), сделанная из цельного куска темно-красного порфира. За этим шедевром банного искусства – знаменитая позолоченная статуя Геркулеса: в правой руке у него дубина, через левую перекинута львиная шкура. Среди изящных мраморных изваяний покрытое потемневшим золотом тело Геркулеса выглядит тяжелым и особенно древним, хотя это копия со статуи, сделанной во II веке до н.э. – не самая старая, но единственная, на которой полностью осталось покрытие.
Дальше проходим Галерею статуй. Некоторые из них давно знакомы по картинкам. Другие – абсолютно мне не известны. Бюсты людей, лица которых застыли в мудром спокойствии. Статуя богини плодородия, перед которой до сих пор хочется преклонить колено. Изящные скульптуры. Пафосные скульптуры. Скульптуры, выполненные с юмором. Жанровые сценки (хотя, вообще-то, такого вида скульптур в античные времена не было). Но как тогда называть работу “Мальчик с гусем”?

Богиня плодородия

Мозаика на полу

Одна галерея сменяет другую. Проходим Зал географических карт (говорят, весьма точных даже по сегодняшним меркам). Затем – Зал гобеленов. Этим полотнам – по 400 – 600 лет. Но они сохранили краски. Сцены охоты, пиров, библейские сюжеты… Отошел на пару метров – и кажется, что это не тканый ковер, а хорошая живопись!
В какой-то момент, когда нас уже предупреждают, что следует зачехлить фотоаппараты, потому что в Сикстинской капелле снимать нельзя, я на несколько минут теряю из вида сына: нырнул куда-то в сторону – что-то его там привлекло, фотографирует. Потом оказалось, что нашел вход в Станцы Рафаэля. Успел сделать пару кадров. Но, как ни обидно, мы туда не идем. Мы не увидим “Афинскую школу”, где изображены Леонардо да Винчи в образе Платона, сам Рафаэль с другом – в роли учеников, другие великие художники Возрождения, а на переднем плане, в образе Демокрита, Микеланджело Буонаротти, задумчиво склонивший голову. Он единственный – в сапогах (которые в Греции, в Афинах, естественно, никто не носил). Не увидим “Диспут о Таинстве Причастия” и другие прекрасные фрески станц. Но что делать…
Поворачиваем налево (о, мы уже в Апостольском дворце!) и входим в прямоугольное помещение капеллы.

“Живу в величайших трудах”
В 1481 году эту капеллу при Папском дворце построили не только как церковь, но и как крепость. Не даром именно в ней до сих пор собираются кардиналы, чтобы избрать нового папу римского. Это очень надежно защищенное строение.

Галерея статуй

Рим

Наша группа останавливается в центре зала, как раз под фреской “Сотворение Адама”. Экскурсовод рассказывает о том, что нарисовано на потолке. А я в полном изумлении. Конечно, знаю, что в 1980-х – 1990-х годах здесь проводили реставрацию. Но что фрески изменились до такой степени – даже представить себе не могла. Они совсем другие! На старых фотографиях потолок выглядит единым пространством, где все композиции дошли почти до монохромной живописи охристых оттенков. Оказалось, когда с росписи сняли толстый свечной нагар, перемешанный с пылью, и “раскрыли” живопись Микеланджело, она засияла всеми цветами: яркими, сочными. Если небо голубое, то оно – сияюще-голубое. Если одежды красные, то они полыхают алым. Если плащ на изображении зеленый, то в нем есть все оттенки зеленого, от салатового и бирюзового до густого цвета травы и морской волны. А архитектурные элементы, нарисованные художником, которые отделяют композиции друг от друга (многие зрители думают, что это настоящие конструкции потолка), – абсолютно белые. Какое необычайное богатство красок! Может быть, даже слишком оглушающая палитра. Но тридцатитрехлетний Микеланджело был гением Ренессанса, он действительно верил, что человек – высшее творение природы. И кисть его была щедрой и мощной.
Налюбовавшись на “Сотворение Адама”, ищу на потолке дорогую моему сердцу Кумскую сивиллу. Вот она: если стоять лицом к алтарю, в правом ряду Сивилл и Пророков, правее “Сотворения Евы”. И очередной раз восхищаюсь ею. Остальные четыре Сивиллы – красавицы, а Кумская – древняя старуха с мужским накачанным телом (считается, что эталоном красоты автор считал мужское тело, поэтому для Сивилл ему позировали представители сильной половины человечества) и морщинистым лицом. В соответствии с мифом, она жила в Кумах, южнее Рима в Италии (где располагалась греческая колония – так называемая Великая Греция). Это она предсказала кончину человечества и была автором Сивиллиных книг, хранившихся в Риме с VI века до н.э. Книги сгорели в пожаре в 80-х годах до н.э., потом были восстановлены общими усилиями, но уже в христианские времена запрещены и уничтожены. Хотя тут отцы церкви погорячились: люди всегда жаждут предсказаний, и в Европе тут же всплыли “копии” и “перепевы” Сивиллиных книг…

Мальчик с гусем

Зал географических карт

Четыре года и четыре месяца, с 1508 по 1512 год, Микеланджело, лежа на лесах на двадцатиметровой высоте, один работал над росписью потолка. Папа Юлий II, племянник Сикста IV (при котором церковь была построена и в честь которого названа) торопил его. Но и папа не являлся для художника авторитетом, когда дело касалось такой обширной работы. Они оба были истинными итальянцами, вспыльчивыми и эмоциональными. Говорят, если Юлий вдруг заходил посмотреть работу (а автор ее никому не показывал), Микеланджело сбрасывал на него с лесов доски. Правда, ни разу не попал. Папа вспыхивал, ругался на чем свет стоит, но все-таки покидал капеллу. Хотя однажды не выдержал – при встрече огрел нахала посохом!
Мы знаем Микеланджело как великого скульптора и живописца. Но он был и одним из самых знаменитых и лучших поэтов своего времени. Его мадригалы и сонеты, посвященные любимой женщине, люди читают и переводят до сих пор. А вот по окончании потолка капеллы он написал иронические строчки про самого себя:
“Я получил за труд лишь зоб, хворобу
(Так пучит кошек мутная вода
В Ломбардии — нередких мест беда!)
Да подбородком вклинился в утробу;
Грудь как у гарпий; череп мне на злобу
Полез к горбу; и дыбом борода;
А с кисти на лицо течет бурда,
Рядя меня в парчу, подобно гробу…”
Однако в письме к брату он писал уже без шуток: «Я тружусь через силу, больше, чем любой человек, когда-либо существовавший». А в другом письме сообщал: «Я не забочусь ни о здоровье, ни о земных почестях, живу в величайших трудах и с тысячью подозрений…»

Роспись потолка

Здесь начинаются Станцы Рафаэля

Через 23 года художник вернулся в капеллу, чтобы расписать алтарную стену фреской “Страшный суд”. Около двух лет он работал над ней, опять же, в полном одиночестве. Это – прекрасная композиция. Однако настроение здесь совсем иное. Она считается фреской, завершающей эпоху Высокого Возрождения. Идеалы гуманизма начали отходить в прошлое, на смену им шла реакция. Да и сам автор изменился. Нет теперь светлой веры в неограниченные возможности человека, а есть тяжкие думы немолодого уже человека о современности и современниках. В итальянском языке словосочетание “Страшный суд” имеет также смыл “последний суд” и “последний приговор”. Именно этот подтекст и заложен во фреске.
Хотя и в “Страшном суде” без своих “коварных штучек” мастер не обошелся. Не успел он еще закончить роспись, как церковники подняли шум: почему на картине все люди – обнаженные? – Переделать! Открылась целая цензурная кампания против художника. А церемониймейстер папы сказал, что эта фреска, скорее, для общественных бань и таверн. Однако в тот момент папа Павел III работу не остановил. И художник, в отместку критикам, написал портрет того самого мастера церемоний в правом нижнем углу – в полный рост и с ослиными ушами. Но чтобы нагота его не была столь уж откровенна, написал змея, который обвивает его. Изображенный пытался поднять скандал на весь Ватикан, но его как-то не очень слушали, и он затих…
Однако прошло время, и реакционные священники все-таки добились переделки картины. Незадолго до смерти Микеланджело узнал об этом. Сам, конечно, отказался. Драпировки на фигурах писал художник Даниэле да Вольтерра. Он был хорошим мастером (плохому прикасаться к росписи капеллы не доверили бы). Но такова судьба Художника Подчинившегося: все забыли о его настоящих работах, но до сих пор помнят о тех самых драпировках. Итальянцы прозвали его Braghettone. У нас нет соответствующего слова, корнем которого являются “подштанники”, но по-русски можно сказать, например, “творец исподнего” или, например, “кальсонописец”. Во всяком случае, это очень обидно для художника.

Колизей

Верх Кувуклии под куполом собора

В Сикстинской капелле я сделала очень важный вывод: в поездки надо брать с собой бинокль, хотя бы театральный. Потому что, стоя метрах в тридцати от “Страшного суда”, в подробностях его рассмотреть невозможно. Экскурсовод говорит, что каждая фигура обведена десятисантиметровой черной линией, а тебе кажется, что мастер только чуть коснулся контуров пером…
В памяти остается фигура святого Варфоломея, находящаяся на переднем плане картины, среди ближайшего окружения Христа-Судии и Богородицы. В руках святой держит человеческую (собственную) кожу. Так с Варфоломеем, одним из двенадцати апостолов Христа, расправились в Армении, где он проповедовал.
Рисунок фрески “Страшный суд” – изумительный, живопись – прекрасна. Но что уж тут веселого? – Страшно…
Обвожу прощальным взглядом капеллу. Вот, стояла с задранной головой, наслаждаясь “Сотворением Солнца и Луны”, “Изгнанием из рая”, “Всемирным потопом”. Но не успела толком рассмотреть настенные росписи, посвященные истории Моисея и Христа. Их делали лучшие живописцы кватроченто (XV века), в том числе Сандро Боттичелли, Перуджино, Пинтуриккио, Доменико Гирландайо. А низ алтарной стены раньше был украшен гобеленами, созданными по картонам Рафаэля. Чтобы это рассмотреть досконально, сюда нужно ежедневно ходить целый месяц… Сикстинская капелла! Тут даже добавить нечего!
Собор святого Петра
Обычно когда мы возвращаемся из поездок, к нам приходят друзья, чтобы посмотреть новые фотографии. Моя подруга-архитектор, самой первой из нас побывавшая в Италии лет десять назад, просто застыла перед монитором, оперлась подбородком на ладонь и изредка вздыхала, видимо, вспоминая свое путешествие. А когда дело дошло до Собора Святого Петра, она сказала мне:
– Обрати внимание, какая прелесть! С любой точки – интерьер красив. Просто ли ты смотришь вверх, на купол, на колонны – это полная гармония. Или ты вплотную подходишь к статуям и украшениям – и этот “микромир” таков, что глаз не отвести! Идеально! Там работали настоящие архитекторы, скульпторы, художники…

Статуя в соборе

Великая “Пьета”

И мы с ней, делая на снимках максимальное приближение, стали разглядывать золотое шитье по тканям, мозаики, резьбу по камню, статуи. В этом было несравненное удовольствие!
…Интерьер Собора святого Петра распахнулся перед нами во всем своем строгом величии. По сравнению с базиликой святого Марка в Венеции, с ее безудержной роскошью, художники, оформлявшие колонны и арки ватиканского собора, были просто аскетами: строгость, стройность, красота, гармония, но ничего лишнего! Огромный купол взмыл ввысь на полторы сотни метров, давая много воздуха и много света. А под куполом, над главным алтарем – знаменитый Киворий (балдахин), поднимающийся на четырех витых бронзовых колоннах – уникальное произведение искусства. Его создал Бернини, посвятивший этому собору около 50 лет. На колоннах, по углам крыши кивория, установлены статуи ангелов. Высота бронзового балдахина – 29 метров. Это – многоэтажный дом. Но под куполом он выглядит очень органично. Тем более интересен алтарь: сравнительно небольшой голубь – символ Святого духа – парит в лучах света над креслом святого Петра, которое поддерживают четыре статуи отцов церкви. Однако перед балдахином протянуто ограждение, ближе подойти не удается.

Швейцарские гвардейцы

Площадь св. Петра

Но мы долго стоим перед статуей Микеланджело “Пьета”. До чего же она красива! И как печальна! Всего 24 года было художнику, когда он получил этот заказ.
Экскурсовод рассказывает, какое смятение произошло здесь в 1972 году, когда некий тронувшийся умом геолог из Австралии во время службы вдруг начал колотить по прекрасной статуе профессиональным инструментом – горным молотком. То ли возомнил себя новым Иисусом, то ли был одержим идеей, что столь идеальное творение нельзя изваять без помощи дьявола… Пока скрутили геолога, он успел разломать Мадонне руку и нанести несколько ударов по всей композиции. Статую успешно отреставрировали, но теперь она находится за толстым пуленепробиваемым стеклом. Говорят, что так она излучает меньше энергии. Не знаю, мне показалось, что эта мраморная группа одновременно и светится, и притягивает к себе…
Площадь святого Петра встречает ярким солнцем. Но вся она заставлена рядами кресел. Это значит, что “зал на открытом воздухе” готовят к встрече папы римского с верующими. Выступления понтифика бывают нередко. По интернету из любой точки нашей страны можно купить билет на такую встречу. Правда, перевода на русский язык здесь нет.

Замок св. Ангела

Река Тибр в Риме

Мы с сыном остаемся на площади, рассматриваем полукруглые портики со статуями, обелиск, фонтан. А желающие идут на почту – купить конверты и марки Ватикана, чтобы отправить отсюда письма родным и близким – прекрасный сувенир. Гид шутит:
– Один мужчина из моей группы послал отсюда сыну открытку и написал: “Привет из Ватикана! Папа”.
Ариведерчи, Рома!
Только в русском языке слово “Рим” мужского рода. На всех других это – “Roma” – она, мать городов. Интересно, да?!

Старая пиния

Древняя Агора

У светофора

В Риме у нас нет перерыва на обед: тут кто как может. Правда, пирожки всяческие по дороге – на каждом шагу.
Автобус выныривает из какого-то подземного гаража, спрятанного возле границы Ватикана, и везет нас к сердцу Древнего Рима. За рекой, за Тибром, берега которого забраны в гранит, видим круглый Замок Святого Ангела.
И будто не было нескольких часов в Ватикане! Мы уже с полным восторгом рассматриваем Колизей – символ Римской империи. Все-таки римляне были великими строителями! Если бы не люди, которые в течение нескольких веков использовали его как каменоломни, Колизей не взяли бы ни дожди, ни ветра, ни время.
Потом шагаем мимо триумфальной арки, вдоль древней Агоры. И тут я ужасно начинаю завидовать историкам! Что для одних – мертвые руины, то для других – живые образы великих событий прошлого.
А в этой башенке, в здании на холме, – кабинет мэра Рима. Здание стилизовано под древние камни, а внутри, говорит гид, все, как положено в современных муниципалитетах: стильная отделка, мебель, новейшая техника, деловитые чиновники в строгих костюмах.

Статуя Дворца Испании

Дворец Испании

“Проходной дворик”

Мэрия находится “на задах” еще одной римской достопримечательности – Дворца Испании. Для полного счастья, считается, надо походить по его лестницам. Но времени для полного счастья нынче нет.
С виду вроде обычный дом. А с этого балкона выступал в свое (трагическое для Италии) время Муссолини – взмахом руки (“Зик хайль!”) приветствовал проходящие мимо дома войска итальянских фашистов.
Входим в какую-то неприметную арку, а там не просто проходной двор, а атриум (внутренний дворик) какого-то дворца! Изящные решеточки на балконах, расписанные стены. Чудеса!
Надо повернуться спиной к фонтану “Тре-ви” (“Три реки”) и правой рукой бросить через плечо любую монетку (можно российский гривенник) – и тогда наверняка дороги снова приведут вас в Рим. А потом можно поворачиваться лицом к статуям и рассматривать их с удовольствием. Да, и не забыть набрать из бассейна воды. Рим гордится тем, что из всех фонтанов города воду можно пить без опаски.

Фонтан Тре-ви

Гладиатор

На подходах к Пантеону, около очередного фонтана, идет митинг. Человек 50 разложили плакаты прямо на земле. Жарко выступает о чем-то мужчина лет сорока. “Что это?” – спрашиваем мы гида. Она небрежно кидает взгляд на плакаты: “Очередной пикет. За права женщин”. Для нее это такая же городская рутина, как уборка улиц по утрам.
А Пантеон поражает воображение. Построенный в 126 году нашей эры, этот храм, посвященный всем богам, является уникальным архитектурным объектом того времени. За портиком, в котором находится центральный вход в храм, расположено круглое здание, перекрытое куполом. В куполе – девятиметровое отверстие для освещения храма. А как же дождь? Он, как говорит экскурсовод, не всегда даже долетает до пола.
Мы обходим кругом зал. Конечно, рассматриваем и фотографируем могилу Рафаэля. Еще пару снимков! Хочется снять интерьер и купол…

Фасад Пантеона

Купол Пантеона

Буквально на две минуты мы с сыном задерживаемся в Пантеоне, а наша группа уже вышла на улицу. Мы бежим вслед. Но только оказываемся вне стен храма, в наушниках пропадает звук. Потерялись! Улицы от этой маленькой площади расходятся лучами: узкие тоннели между рядами шестиэтажных домов. По какой из улиц ушла группа? Мы смотрим карты, которые нам раздали заранее. Надо на площадь Навона. Там встреча в случае чего. Мы бежим. Нет, не туда. Спрашиваем встречных людей. Они показывают в другую сторону. Бежим в другую.

“Туристка”

Выскакиваем на площадь. Сын носится, ищет группу. Я стою и думаю. Должен же кто-то стоять и думать. Он подходит:
– Они уже ушли. Что будем делать, если за нами не придут?
Я уже знаю, что мы будем делать – я как раз об этом думала:
– Мы снимем деньги с кредитки, сядем на поезд – вокзал в Риме недалеко, до него ходит метро – и доедем до Римини.
Сыну явно полегчало.
Но за нами пришли.
Мы, конечно, летели к автобусу, как угорелые, оставляя без внимания весьма достопримечательный фонтан на площади Навона и известную церковь – ох, не до них было!
Но самое смешное: автобус застрял где-то в пробке, поэтому вся группа спокойно его ждала, рассевшись на перилах остановки. Никто не топал на нас ногами и не кричал – для этого еще не настало время. Так что мы погрузились в автобус вместе со всеми и помчались обратно, через Апеннины, к адриатическому побережью и славному городу Римини. А в динамиках звучала любимая итальянским народом лирическая песня в исполнении известного местного барда: “Ариведерчи, Рома…”
Только часа через три, когда уже стемнело и мы сделали остановку у придорожной корчмы, я высказала вслух свое желание:
– Пойдем, возьмем вина граммов по 200!
– Ага, – сказал сын. – И еще какого-нибудь супа.

Город Данте и Пиноккио

Флоренции выпал жребий преподнести нам неприятный сюрприз. Сын мой заболел. Весь день пролежал с температурой в номере. Послезавтра мы уже должны были улетать в Москву. Поэтому о поездке во Флоренцию не было и речи. И я, по привычке повесив на шею фотоаппарат, поехала одна.
Флоренция – галерея “Уффици”, а также собор Санта-Мария-дель-Фьоре. Нет, там много всего интересного. Но это – главное.

Лев с гербом Флоренции

Давид

Персей

У меня был всего час времени, пока группа (почти все туристы были знакомыми – с кем-то мы ездили в Венецию, с кем-то – в Рим) пошла обедать. Я быстро, по подсказке гида, нашла Галерею “Уффици” – она на главной площади. И очереди туда не было. Но время бежало, и все-таки я решила, что 45 минут на этот музей – непозволительно мало.
Утром, в автобусе, меня просто уговорили пойти вместе со всеми в Галерею Питти – второй музей изобразительного искусства во Флоренции, расположенный в замке семьи Медичи, представители которой были меценатами и правителями города в течение нескольких веков. “В “Уффици” вы увидите “Рождение Венеры”, “Весну” и еще несколько работ Боттичелли, – объясняла сопровождающая. – А в “Питти” – одиннадцать(!) картин Рафаэля, а также полотна лучших художников Возрождения!”
Микеланджело, Боттичелли, да Винчи во Флоренции уважают. А Рафаэля – любят! Я сдалась.
Поэтому целых 45 свободных минут я просто гуляю по центральной площади Синьории (так называлось правительство Флорентийской республики до прихода к власти Медичи). Вот дворец Веккьо с его красивой зубчатой башенкой. Там находится музей. Вообще, Флоренция – город музеев. Их здесь больше двадцати.
Никуда не торопясь, рассматриваю статуи около дворца. Фонтан “Нептун”. “Давид” Микеланджело. Копия этой скульптуры встречает посетителей в Пушкинском музее в Москве. Рядом – “Геркулес, победивший Какуса”. Физиономия у героя – как у “братка”: лобик узенький, челюсть тяжелая, выражение лица – свирепое.
Льва со щитом, на котором герб Флоренции – лилия, сделал скульптор Донателло.

Фрагмент фонтана “Посейдон”

Геркулес

Микеланджело

В крытой галерее, Лоджии Ланци, собраны великие произведения. Как-то в альбоме по истории фотографии я видела снимок аж середины XIX века. Это самое место. Эти самые статуи. И то же самое восхищение перед ними. А вообще лоджия была построена в 1382 году. Здесь находятся “Геркулес и кентавр” и “Похищение собинянок” Джамболоньи, “Похищение Поликсены” Пио Феди, “Персей с головой Медузы” Челлини.
Присаживаюсь на скамью, чтобы посмотреть, какие кадры получились. Свет еще утренний, косой, неудобный. В это время на площадь входит занятная группа. Китайцы, а может быть, корейцы, старшие школьники или младшие студенты, все примерно одного росточка, очень похоже одетые: в джинсах и кожаных курточках. И все обнимают свои рюкзачки, перевесив их вперед. Наверное, им строго-настрого наказывали, чтобы они остерегались карманников, которых в Италии, говорят, много. Дети рассредоточиваются по площади. Одна девочка подходит к Лоджии, чтобы посмотреть статуи.

Дом-музей Данте Алигьери

Бюст Данте

Я всегда думала, что “челюсть отвисла” – это просто фигура речи. Оказывается, нет. Девочка смотрит на прекрасного Персея, буквально открыв рот. Стоит, замерев, минуту, другую… Я всего в метре от нее, и мне ужасно хочется вскинуть фотоаппарат и сделать этот кадр. Но я боюсь нарушить момент восхищения. Она же сейчас, как тот ежик из анекдота: забыла, как дышать! Наконец, оцепенение проходит, она делает шаг вперед и входит под сень Лоджии.
Флоренцию называют родиной Возрождения. Именно здесь родились и работали крупнейшие скульпторы, художники, архитекторы XIII – XVI века.
А в конце XV века на площади Синьории появился доминиканский монах Савонарола. Доминиканцы были проповедниками. И Савонарола был очень талантлив в этом смысле. Он клеймил позором богачей, грозил им адскими муками. Естественно, за ним ходили толпы жителей города, считавших его мессией. В толпу поклонников влился и Сандро Боттичелли, что, в общем-то, стало губительным для его искусства.

Колокольня Джотто

Фрагмент фасада собора во Флоренции

Золотые ворота Баптистерия

Именно на этой площади в 1497 году, в “Жирный вторник” (то же, что у нас Прощеное воскресенье – последний день Масленицы) на этой площади Савонаролой и его единоверцами был сложен огромный костер для “сожжения сует”. Он был в семь ярусов – по количеству смертных грехов. В костер летели древние рукописи и ценные книги, среди которых были сочинения Платона, Овидия, Боккаччо, Петрарки, богатые платья горожанок и аристократок, зеркала, древнегреческие и древнеримские артефакты. Были подготовлены к сожжению работы Боттичелли и да Винчи. И костер запылал.
Есть легенда, что Сандро Боттичелли сам принес свои картины в этот костер. Но искусствовед Паола Волкова отвергает такой слух. Она пишет, что, судя по свидетельствам современников, Сандро в это время уже был очень болен и не мог передвигаться без костылей.
Однако варварский костер, уносящий бесценные произведения искусства, полыхал всю ночь. В конце концов Савонарола даже на некоторое время стал правителем Флоренции. А буквально через год после сожжения “позорных анафем” сам был сожжен на площади Синьории. Место его костра было рядом с нынешним фонтаном – оно помечено круглым камнем.
А Боттичелли окончил жизнь, сойдя с ума.
…Экскурсовод, коренная флорентийка, ведет нас по узким улочкам города к месту, святому для каждого ее земляка – к Музею Данте. Затем мы заходим в церковь, где Данте венчался и где венчалась его прекрасная Беатриче. Скромный храм в жилом квартале, обычный церковный интерьер. Только на стенах – картины, где изображен поэт и его встреча с Беатриче.

Золотые ворота. Фрагмент

Западный фасад собора

Кто сейчас помнит, кто такие гвельфы и чего добивались гибеллины? Тем не менее, из-за противостояния этих партий, из-за того, что поддерживал проигравших, из города был изгнан великий Данте. Теперь его очень почитают! Так и хочется сказать: “Переживают, что съели Кука!”

Панорама Флоренции

Собор Санта-Мария-дель-Фьоре открывается взгляду внезапно. Вокруг него нет площади, только тесная застройка. Это тот самый Кафедральный собор, купол которого диаметром в сорок метров (небывалая величина!) сумел перекрыть архитектор Брунеллески. Стены собора, колокольня, построенная флорентийцем Джотто и носящая его имя, облицованы белым, зеленым и розовым мрамором. Необычайно красивый каменный рисунок дополняется множеством статуй и украшений. Я буквально замираю перед западным фасадом, где находится главный портал. А потом оказывается, что как раз этот фасад выполнен в XIX веке, а все остальные – значительно раньше.
В комплекс храма входит крещальня (Баптистерий Сан-Джованни). Золотые двери на ее восточном портале привлекают толпы туристов. Действительно, такие барельефы я еще не видела!

Интерьер

Любимые лакомства

Затаив дыхание входишь внутрь храма. И вдруг такое впечатление, что над внешними фасадами и интерьером работали совершенно разные люди в совершенно разное время. Над внутренним убранством трудился точно минималист! Никаких украшений! Фреска “Страшный суд” в подкупольном пространстве, несколько картин на стенах да какие-то уникальные часы, стрелки которых крутятся в обратную сторону. Но потом забываешь об этом несоответствии и покоряешься идее архитектора о гармоничной простоте.

Герб Медичи

Чтобы попасть в Галерею Питти, нужно перейти реку Арно. Мы идем по так называемому Золотому мосту, на котором издавна торговали золотом, да и сейчас торгуют ювелиры. Над торговыми лавочками проложена крытая галерея – от палаццо Веккьо до палаццо Питти. Ее построили после памятного нападения на братьев Медичи, совершенном, вопреки всем устоям, в кафедральном соборе. Один брат тогда был убит, второй – сильно ранен. По этому “воздушному ходу” можно было незаметно и безопасно перемещаться от дома Медичи, через реку, в центр Флоренции.
В сувенирных лавочках торгуют деревянными куколками Пиноккио. Оказывается, Карло Коллоди, написавший книжку о деревянном мальчике (вырезанном, кстати, из полена пинии), жил во Флоренции.
Палаццо Питти сложен из серого камня и производит впечатление средневекового замка. За ним раскинулись прекрасные Сады Боболи, в которых не только растут редкие породы деревьев, но и установлены красивые статуи. А перед дворцом, через небольшую площадь, находится дом, в котором жил Федор Михайлович Достоевский. Памятная табличка укреплена на уровне второго этажа.
Палаццо Питти – это очень большое здание, и в нем расположились несколько музеев. Мы, конечно, стремимся к Рафаэлю (Рафаэлло, как произносят его имя итальянцы). Действительно, рассматриваем все 11 его работ, находящихся в экспозиции. Два портрета кардиналов, портреты семейной пары. Но мне больше всего нравится “Мадонна в кресле” – очень уютная картина. А еще захотелось задержаться около четырех мастерских пейзажей Рубенса – видимо, скучаем мы по голландцам-фламандцам.

Палаццо Веккьо на площади Синьории

Золотой мост с галереей наверху

Но что самое неожиданное? Здесь множество залов, заполненных исключительно прекрасными произведениями живописи. Однако примерно в сорока процентах случаев я даже никогда не слышала таких фамилий. Да, богата земля итальянская на таланты!

Палаццо Питти

На память о Флоренции и в качестве утешения больному я уже около стоянки автобуса покупаю у негра картинку Климта, выполненную каким-то очень высокотехнологичным способом.
Сын был очень рад.
* * *

Все хорошо в свое время. Даже путешествия. Думаю, например, что не стоит ездить в Иерусалим в 20 лет. Наверное, можно обойтись без этого маршрута и в 30. А вот когда тебе уже за 40 и когда, действительно, пора подумать о душе – самое время. Ко Гробу Господню ездят не за тем, чтобы восхищаться предметами искусства (которых там немало), а чтобы отметить некую возрастную ступень.
Что же касается Италии – тут как раз все наоборот: чем раньше ты туда попадешь – тем лучше. Поэтому отправляйтесь в эту страну сами и берите с собой детей, особенно подростков, если вы хотите привить ребенку понятие о прекрасном.

Ольга РОНЖИНА.
Фото из семейного архива.