Поговаривают, что скоро папа Франциск, глава Католической церкви, официально причислит к лику блаженных покоящегося в симбирской земле греко-католического иеромонаха Иеремию Ломницкого (1860-1916). «Молодёжка» выяснила, кто он такой и чем прославился.

Часовня

Католическая община возникла в Симбирске с первых десятилетий существования нашего города, когда здесь стали селить подданных Речи Посполитой, взятых в плен во время боевых действий Русско-польской войны 1654-1667 годов. В 1835 году император Николай I распорядился обустроить в Симбирске католическую часовню. В 1874 году католический приход в Симбирске обрёл самостоятельность – он стал называться в честь Воздвижения Святого Креста. В 1892 году у симбирских католиков наконец появился собственный храм — костёл на Шатальной, ныне Корюкина, улице.

В 1930 году костёл закрыли для богослужений, приспособив под рабочее общежитие. Осенью 1941 года бывший костёл передали эвакуированному в Ульяновск Святейшему Синоду Русской православной церкви, и храм на два года стал главным храмом для всего российского православия, Патриаршим Казанским собором в Ульяновске. Да, пускай небольшой и неказистый – но Бог не в кирпичах и в брёвнах, а в рёбрах, как говорят в народе.

Иван

Католическая община в Симбирске традиционно оставалась небольшой, но в годы Первой мировой войны 1914-1918 годов её численность возросла в разы: были сотни – стали тысячи, за счёт военнослужащих русской армии и русских беженцев из западных губерний, за счёт военнопленных и перемещённых лиц с территорий Австро-Венгерской и Германской империй, занятых русской армией. В этом потоке «симбирян поневоле» прибыл в город в феврале 1915 года и отец Иеремия Ломницкий, ректор духовной семинарии из галицийского города Станиславова, нынешнего украинского Ивано-Франковска, который был захвачен российскими войсками в сентябре 1914 года во время Первой мировой войны.

При крещении будущего святого назвали Иваном в честь святого Иоанна Златоуста; кстати, потом за дар проповеди отца Иеремию самого прозвали Златоустом. Он не только выступал, но и писал, и составленный им молитвенник для молодёжи с названием «Гостинец» выдержал шесть переизданий и разошёлся по Галиции тиражом в 190 тысяч экземпляров. Для сравнения: в 1913 году в России полное собрание сочинений Пушкина вышло «астрономическим» тиражом в 100 тысяч экземпляров.

Иван родился в многодетной семье сельского священника. И он, и его предки были греко-католиками, или католиками восточного обряда, униатами, признававшими власть Папы Римского, но жившими и служившими по законам православной церкви – женатые священники, церковнославянский язык на богослужении. Три брата Ивана тоже стали священниками – он единственный в семье пожелал быть монахом.

Отец Иеремия много ездил по миру, в том числе и по России — останавливался в Санкт-Петербурге и в Москве, доплывал пароходом до Саратова – следовательно, проезжал мимо Симбирска. Думал ли он, что здесь ему придётся жить? Пути Господни неисповедимы!

«Город — плохого не скажешь, тихий и спокойный», — писал отец Иеремия, обжившись в Симбирске. Жизнь была нелёгкой – растущая дороговизна и дефицит продуктов, сложности с обустройством: все дома и квартиры переполнены нахлынувшей публикой.

Асафыч

Но ссыльным римско- и греко-католическим священникам особенно импонировало уважительное отношение со стороны местного населения и администрации. Сам симбирский полицмейстер Василий Пифиев (1852-1916) предложил священникам собственный домик на Мартыновой, ныне Радищева, улице, в сравнительной близости от костёла.

Пифиев был в Симбирске живой легендой. 27 лет стоял во главе городской полиции, его уважали и «гопники», и революционеры, и добропорядочные обыватели. За глаза полицмейстера звали Дедушкой и Асафычем.

Кроме несомненного «чутья», огромного личного мужества – полицмейстер почти в одиночку выходил на обезумевшую толпу, выстаивая под градом кирпичей и палок, – Василий Асафович слыл человеком культурным.

По должности полицмейстера Асафыч обязан был посещать представления в городском театре и стал завзятым театралом. Во втором браке он женился на известной симбирской актрисе Елизавете Ларионовой, по сцене Добросклонской, а после приветил у себя в семье некогда всероссийскую знаменитость, симбирского уроженца — артиста-комика Константина Зефириновича Пузинского (1836-1915), блиставшего в необычного для мужчины амплуа «комических старух».

Благодаря дружбе с Пифиевым Пузинский играл на симбирской сцене, и это вдохнуло жизнь в старика. В 1916 году он на сцене собирался справить своё 80-летие. Пузинский был поляк, католик – вот почему Василий Асафович так нетривиально отнёсся к католическому духовенству.

Батюшка с бородой

С отцом Иеремией у Пифиева установились не только доверительные отношения, дружба, но и уважение, основанное на внутреннем и даже внешнем сходстве. Отец Иеремия и Пифиев одинаково брили голову, носили пышные бороды, отличались внешней статью. «Батюшкой с бородой» — так величали отца Иеремию простые симбиряне охотно подходили к нему за благословением и просили его о молитвах, по которым, как позже припоминали его товарищи по ссылке, происходили настоящие чудеса: исцелялись дети, люди находили работу и новое место для жизни.

На Рождество, 25 декабря 1915 года, актёр Пузинский лично наносил праздничные визиты знакомым и родственникам. Он чувствовал себя прекрасно, был весел – и на другой день так же легко отошёл к Богу. Любая смерть – повод для размышлений и переживаний, тем более когда уходят близкие люди и всё это случается на фоне затягивающейся Первой мировой войны.

Те же мысли посещали и Пифиева, и ссыльных из Галиции. Летом 1915 года в Симбирске схоронили 72-летнего отца Теофила Скобельского. Он просил перенести на родину его бренные останки. Всё это сильно удручало ссыльных: когда они сами вернутся, да и вернутся ли?..

Предсказания

Однажды отец Иеремия заговорил к удручённым людям с силой пророка, чтобы они не боялись. Все они вернутся домой, несмотря на то, что всё будет ещё страшнее, что война охватит всю Россию, братоубийственная гражданская война, вместе с которой станут свирепствовать эпидемии и голод. Все они невредимо пройдут через все испытания – а он останется здесь, в Симбирске, чтобы молиться о них. Однако странная речь не пугала, а успокаивала.

Примерно о том же они однажды заговорили с Пифиевым. «Как оно будет, батюшка?» — вдруг спросил полицмейстер. «Будет – трудно. Но вас это не коснётся. Нам обоим скоро свидеться на небе». 16 апреля 1916 года Василий Асафович скоропостижно скончался от инсульта. Его похороны были буквально манифестацией. Гроб до самого кладбища несли на руках, и среди толпы провожавших полицмейстера в последний путь шёл и Батюшка с бородой.

Тем временем отца Иеремию стали зазывать перебираться в Сибирь, где ссыльные священники неплохо устраивались, служа среди переселенцев. «Я не думаю уезжать из Симбирска, – писал отец Иеремия в Казань знакомому священнику 22 июня 1916 года. — Привык, да и власти тут обходятся с нами вежливо. Житьё, правда, недешёвое, но живу я экономно, укладываясь в 35 рублей в месяц. Однажды всё кончится».

Похороны

3 июля 1916 года с отцом Иеремией неожиданно случился апоплексический удар – инсульт. Он до конца оставался в сознании, исповедался, обновил монашеские обеты и причастился – и ночью отошёл в вечность.

С похоронами, за жаркими временем и теснотой жилища, решили не тянуть и похоронить иеромонаха уже на следующий день. Но 4 июля 1916 года в Симбирске грянул бунт, вписанный в историю нашего города как Кровавый базар. Возмущённая толпа в сотни человек, стоявшая в очередях за сахаром, начала громить лавки и магазины. Число погромщиков стремительно разрослось до трёх тысяч, и полиция ничего не могла поделать. Вызванные войска открыли огонь по «внутренним врагам», убив трёх человек — мужчину и двух молодых женщин — и ранив восьмерых, в том числе восьмилетнюю девочку и мальчика 11 лет.

Был бы жив Пифиев, говорили горожане, до кровопролития дело бы не дошло, Дедушка бы «разрулил» ситуацию одним своим видом. Но если бы Василий Асафович дожил до 1917 года, он едва бы умер собственной смертью…

Похороны отца Иеремии пришлось отложить до вечера – только в восемь часов процессия двинулась к кладбищу. В городе был объявлен комендантский час, но Батюшку с бородой всё равно провожала внушительная толпа не только ссыльных, но и местных симбирян. Люди чётко связывали два события: умер праведник и молитвенник – начинаются беды…

Мощи отца Иеремии по-прежнему покоятся где-то в симбирской земле и однажды обязательно будут обретены.

Ермил ЗАДОРИН.