И в наши просвещённые времена вера в колдовство, в ведьм и колдунов процветает бурным цветом. Газеты и интернет пестрят объявлениями о заклятиях и приворотах; телеэкраны демонстрируют обвешанных амулетами адептов белой, чёрной и серо-буро-козявчатой магии. Что уж говорить о веках более отдалённых и менее тронутых общественным прогрессом! Это в полной мере касается и нашего родного симбирского края.

Колдовство – уголовное дело

Бабки и знахари, колдуны и ведьмы в изобилии водились в любом, даже самом небольшом селе. В некоторых населённых пунктах знахарство становилось эдаким народным промыслом вроде плетения лаптей и делания свистулек. Так, в позапрошлом веке своими колдунами славилось село Шумовка в Симбирском уезде.

Между прочим, в Российской Империи колдовство каралось в уголовном порядке. Колдуна могли принародно высечь и засадить в тюрьму, могли сослать в Сибирь. Кстати, для вечной ссылки было довольно простого приговора общего собрания жителей села: «От всего общества рапортуем.., что села Лобаскино крестьянин Федор Мякинин хвалится нехорошими делами, колдовством, и на него выкликают беснующие люди села онаго… Обществу такой человек не надобен, и от него отказываемся».

Меньше других повезло симбирянину Якову Ярову. Его за колдовство сожгли.

Донос жены

История эта начиналась летом 1732 года. Прихожанка Тихвинской церкви Варвара Ярова пожаловалась приходским священникам Никите Андрееву и Никифору Елифанову на мужа, посадского человека Якова Ярова, за которого вышла замуж менее полугода назад, «неохотою», по принуждению родителей. Муж не исполняет супружеский долг! – это больше всего возмущало молодую женщину. Вместо этого он ночи проводит в особой «каморе», изготовляя различные снадобья. Любопытную женщину Яков в свою лабораторию не пускал, хотя и хвастался, что может излечить любые болезни. В церковь по воскресеньям и праздникам не ходит.

Священники встревожились – дело могло идти о колдовстве и знахарстве. Варваре, «чтоб не остаться ей приличной вместе с мужем ея в таком преступлении», посоветовали сделать донос в воеводскую канцелярию. В одну из августовских ночей 1732 года за Яковом пришли служители во главе с земским старостой Семёном Ясыриным. Они незаметно оказались в доме – подученная доносчица не закрывала ни калитки, ни входной двери.

Через щели в двери «каморы», стражи порядка наблюдали за увлечённым трудами Яковом. Он, распевая не то псалом, не то заклинание, сыпал в бурливший на огне котелок порошки и коренья. По стенам висели связки высушенных трав. На столе желтел череп с пустыми глазницами и другие человеческие кости. По приказу старосты, служители вышибли дверь…

Задержанного Ярова препроводили в Симбирскую градскую ратушу. Вначале он отрицал своё «еретичество». Но утром обвиняемого отправили для допроса к палачу. Обыск в «каморе» у Ярова обнаружил человеческие кости, старинный медицинский фолиант с изображением человеческих внутренностей, книгу по анатомии человека, запрятанную отчего-то в мучной ларь – и рукописную «тетрать заговорную, приворотную к блуду».

На дыбе, после жестоких ударов кнутом, Яков Яров признался, что «отрекся от истинного Бога, но от Христа он вовсе не отрекался»; «он дьявола и сатану чтит и теперь владыками их признаёт и клянется ими». При пытке люди говорят ещё и не такое.

Начались допросы свидетелей. Выяснилось, что к талантам Ярова прибегало множество симбирян, в их числе богатых и влиятельных. Опрошенные заявили, что Яков Яров лечил их от болезней при помощи собственных снадобий, читая при этом молитвы из православного требника. Симбирский воевода Иван Васильевич Новиков, человек просвещённый, стал даже склоняться в пользу обвиняемого, считая, что Яров оказался «напрасно оболган» супругой, неудовлетворённой личной жизнью.

Но в 1733 году в Симбирск был назначен новый воевода, полковник Иван Иванович Немков. Он не стал париться подробностями личной жизни «колдуна», отправив материалы дела дальше по инстанциям. И, наконец, Правительствующий Сенат утвердил смертный приговор: «За волшебство, за все злые и богопротивные дела казнить оного Якова Ярова смертью сожжением».

Казнь по-симбирски

Процедура подобной казни в России несколько отличалась от знакомой нам по фильмам западноевропейской. Сжигаемого не привязывали к столбу, на всеобщее обозрение. Плотники сооружали тесный деревянный домик-сруб, где и закрывали обречённого.

В ночь на 18 (29) марта 1736 года зловещий сруб был выстроен в самом центре Симбирска, на его главной площади (нынешней площади Ленина). Чтобы лучше горело, к срубу навалили два воза сена. Ещё до рассвета стали собираться любопытные. Скоро привели истомлённого заключением Якова Ярова. Канцелярский начальник зачитал приговор. К ужасу толпы, смертник отказался принять последнее благословение от священника. Ярова втолкнули в сруб, и пламя охватило постройку…

Потом на дымившееся ещё пожарище пригнали пару арестантов. Те выбрали из головёшек «некоторые несгоревшие части тела еретика». Останки тайно захоронили в овраге за городом. Секретность объяснялась тем, что части тела колдуна считались сильным колдовским снадобьем…

Ермил ЗАДОРИН.

Из архива «Молодежной газеты» (№20 (803) от 24 мая 2013 года)