Просмотры605Комментарии0

Ребёнок войны

27 мая Юля вывезла из Ростовской области 16-летнюю Настю, убежавшую из Славянска от войны, и по чужим документам вернулась с девочкой домой, в Ульяновск.

«Забери Настю…»

Настиного отца Юлия ни разу не видела вживую, только на фотографиях в соцсетях. Некоторое время они переписывались, познакомившись на просторах Интернета. Он – простой мужик из небольшого городка Славянска, работал на себя, растил дочь вместе со своей мамой – один, без жены. Так было до войны. Теперь Настин папа – «правая рука» одного из лидеров донбасского ополчения, занесён в чёрный список нацгвардии Украины как «сепаратист и русский террорист», за его голову назначена круглая сумма. Теперь Настин папа воюет.

Когда из Славянска начали поступать первые тревожные вести, я первая написала ему: «Давай маму с Настей сюда, ко мне, у вас там неспокойно», – вспоминает Юлия. – Он отшутился: мол, не надо, всё у нас в порядке.

А 25 мая в пять утра Юле на телефон пришло эсэмэс: «Пожалуйста, забери Настю…».

 

– Многие меня теперь спрашивают: «Ты, видно, спросонья согласилась. Сдался тебе чужой ребёнок!». На что я отвечаю: «А если вам позвонят и скажут: «Кроме тебя, помочь некому, если ты не заберёшь к себе моего ребёнка, его убьют», – вы что ответите?» Обычно люди молчат, опускают глаза. Обсуждала ли с кем-то своё решение? У меня две дочери, сказала им, что у нас будет жить ещё одна девочка. Младшая дочь сказала: «Ладно, по очереди на полу спать будем».

Младшей – 11 лет. Что такое дом, где страшно жить, она знает. До недавнего времени Юля со своими девочками жила в коммуналке. В соседней комнате был наркопритон, куда народная тропа не зарастала ни днём, ни ночью.

Однажды пришла с работы, а старшая стоит во дворе, внутрь её не пускают соседи, чтоб не мешала кайфовать. Другой раз зашла в свою комнатушку, а у них на диване спит какой-то мужик. Видимо, двери спьяну попутал. А обе её девочки спрятались за шторами и трясутся со страху. Бежать оттуда надо было сегодня, прямо сейчас, хоть куда. Кое-как скопили на разбитую хрущёвку, куда Юля вместе с дочками переехала полгода назад. С собой в новый дом перевезли мешок одежды, два дивана и фикус.

Сюда же Юля привезла Настю.

 

 

На границе

Сначала Юля приехала в Ростов, а оттуда добралась до пограничного Таганрога. Там ей должны были передать Настю.

– Я не знала, ни на какой машине, ни на какой вокзал её привезут, даже как выглядит ребёнок не знала. Отец Насти был постоянно на связи, но даже он до последнего не знал, куда приедет его дочка. Так я и металась между двумя вокзалами. Наконец, позвонил, сказал: на железнодорожный везут. Я бегом туда. Стою, жду. Было часов шесть утра. Вижу: девочка идёт в маечке, штанишках и резиновых шлёпанцах. Вот и моя Настя. Они с водителем, как потом выяснилось, бросили автомобиль и шли пешком через лес километра два.

Настя добиралась до российско-украинской границы сутки. Утром 25-го они с бабушкой дома перебирали в погребе банки. Как раз пошла клубника, надо было готовить под неё тару. В это время позвонил папа, о чём-то говорил с бабушкой. Едва Настя выбралась из погреба, ей в руки дали её украинский паспорт и в чём была усадили в машину. Ни вещей, ни денег 16-летней девочке собрать не успели. По дороге несколько раз меняли автомобили. Только вырвутся на одну трассу – впереди блокпост. Кто его знает: свой или «их»? Сворачивали на другую дорогу, кружили так сутки. Через какой-то особо опасный блокпост Настю везли в грузовике: закидали сверху шинами и застелили брезентом. Ехали под выстрелами. Но до границы добрались.

 

 

Документы передали

Пограничная Ростовская область. Здесь останавливают на каждом повороте для проверки документов. Юля с чужим ребёнком, гражданкой другой страны, понятия не имела, как ей вернуться в Ульяновск. По украинскому паспорту девочки билет на поезд не купишь.

Сама «пошла сдаваться» нашим пограничникам, – вспоминает теперь с улыбкой Юля. – «Мальчишки, – говорю им, – помогите: у ребёнка нет документов, кроме паспорта. Что мне делать?» Они объяснили, как правильно оформить миграционную карточку и поставили печать о пересечении границы.

На вокзале Юля позвонила в Ульяновск старшей дочери, чтобы та передала свой паспорт с проводником поезда. По её документу они и купили билет для Насти.

Сели в поезд ночью, я тут же уложила Настю на верхнюю полку. Всю дорогу молчали. Пока ехали, в соседнем купе читали в телефоне новости с Украины, начали обсуждать, кто-то сказал: «Ну вот, сейчас попрутся к нам эти беженцы. У самих ни работы, ни денег, ни жилья, ещё их корми». Я это слушаю и боюсь глаза на Настю поднять. Она уткнулась в стенку, только плечи дрожат.

Когда всё закончится

Сейчас Настя живёт с Юлей и её дочками в Ульяновске. У всех троих девчонок один размер обуви, одежда тоже подходит, так что гостью быстро обули-одели, хотя бы на лето. Потихоньку Настя осваивается, хотя первое время было совсем тяжко. Русский язык она хорошо знает, но говорить на нём по-прежнему боится. По привычке.

Уже здесь, в Ульяновске, она узнала, что после её бегства в Славянске была очередная «зачистка». Это когда карательные отряды ходят по домам, где живут семьи ополченцев. Куда надо идти, сообщает специальный осведомитель, он есть в любом посёлке, кто-то вроде полицая, из местных жителей. Ходит и пальцем показывает: вот здесь живут родители, дети «сепаратистов». Сыновьям тех, кто служит в ополчении, каратели ставят саперной лопатой насечки на шее – чтоб на всю жизнь отметина осталась. Так Настя рассказывает…

 

 

А ещё она знает, что их соседи из Славянска собираются в лагерь беженцев, с ними должна выехать её бабушка, которую Юля тоже готова вывезти в Ульяновск и приютить у себя. Знает, что отец жив и «скучает за ней». И мечтает о том, что когда война закончится, они с папой и бабушкой купят дом в деревне, здесь, в Ульяновской области.

– Когда я везла ребёнка через границу, мне не было страшно, – говорит Юля. – А теперь я боюсь. Возвращаться ей некуда, а здесь Насте и её семье нужен свой дом, в деревне, добротный, с газом, с водой, тысяч за триста. Я одна столько денег не соберу.

– А когда отец вернётся?

Я у него спрашивала: просвет-то хоть есть? Когда всё это закончится? А он говорит: «Мы не воюем, мы обороняемся, перестанут нас бомбить – мы по домам пойдем. Но фашистов на нашей земле терпеть не будем».

От «МГ»: уважаемые читатели, если вы хотите помочь Насте и её семье, вы можете связаться с Юлией. Её телефон есть в редакции «Молодёжки».

Имя и возраст девочки изменены.

 Фото по понятным причинам не публикуется.

Екатерина ПОЗДНЯКОВА.

 

Справедливый телефон
Десятки тысяч людей остались без воды! СТ №357 от 4.12.2023
Все выпуски Справедливого телефона

Популярное