Парад Победы, состоявшийся 24 июня 1945 года на Красной площади, пожалуй, явился истинным окончанием Второй мировой войны. Весь мир смотрел (и до сих пор смотрит) кинохронику этого парада. Тогда по Красной площади прошло около сорока тысяч героев-фронтовиков. И в их числе – житель нашего города Василий Артамонников, единственный (во всяком случае, последний) из ульяновцев, участвовавших в том историческом параде – главном параде Великой Отечественной войны.

Кенигсберг – Москва
– В госпитале я и встретил победу, – вспоминает Василий Георгиевич. – По радио слушали, даже одноногие к репродуктору сбежались. Конечно, на обед всем по сто грамм фронтовых, как положено, выдали. Мне пришлось… учиться пить левой рукой – правую-то мне задело осколком. Врачи вообще хотели ампутировать: «Да она ж на паре сухожилий висит!» – говорили. Но, слава богу, не оттяпали. Мне эта рука впоследствии очень пригодилась…

Василий Артомонников.

***
Из госпиталя в часть лейтенант Артамонников вернулся 15 мая и тут же был вызван к командиру: «В Москву поедешь. Нашему фронту (тогда уже Артамонников был в составе 3-го Белорусского, – авт.) приказано сформировать – из наиболее достойных солдат и офицеров – сводный полк для участия в Параде Победы. Не слыхал разве? Ну так знай…».
Кстати говоря, в составы сводных полков включались Герои Советского Союза, кавалеры орденов Славы, прославленные снайперы и наиболее отличившиеся орденоносцы – солдаты, сержанты, старшины и офицеры.
Артамонников со своим полком прибыл в столицу 6 июня – за две с лишним недели до парада.
«Мне доверили… 28 килограммов Победы!»

– Я ведь тогда впервые Москву увидел! – рассказывает Артамонников. – Нас разместили в казармах на Шаболовке, недалеко от знаменитой телерадиовышки, той самой, первой в Союзе. Тренировались мы по 5-6 часов в день. Муштровали нас – по полной программе! Да и шутка ли – сталин-ский парад! Мало того, помимо общих тренировок, я еще индивидуально занимался. Как зачем? А-а, я же не сказал. Мне ж особенная миссия выпала – доверили нести штандарт 3-го Белорусского фронта. Горд я тогда был необыкновенно! Не замечал даже, что флажок-то 28 килограммов весит, и таскать его на вытянутых руках – задача не из легких, тем более что правая рука моя еще до конца не окрепла. Однако на параде нес я его со специальным приспособлением, висящим на поясе – конец древка вставлялся в специальный паз.

Парад во всей своей красе.

***
Кстати говоря, именно по состоянию здоровья в параде не приняли участие многие прославленные фронтовики. К примеру, сержантов Егорова и Кантарию, которые водрузили знамя над Рейхстагом, маршал Жуков лично отстранил, увидев на тренировках, насколько измождены были герои. Таким образом, «Знамя Победы», которое развевалось над Берлином в мае сорок пятого, несли другие. Сталин был непреклонен, поскольку был любителем эффектных сцен, а плохо выглядевшие фронтовики (пусть хоть трижды герои!) в его праздничный сценарий не входили.
Кармен и апельсины
– После занятий, бывало, многие падали от усталости, – продолжает рассказ Василий Георгиевич. – Нагрузки были серьезными. Но и бытовые условия создавались, как нам тогда казалось, сказочные. Кормежка была – что надо: первое, второе… вплоть до десерта. Куда там фронтовой пайке тягаться с таким рационом! Да я за всю жизнь до этого подобного разнообразия фруктов и овощей не видал, хоть и почти на юге родился! Даже апельсины как-то дали. А в выходные устраивали культпоходы по театрам и музеям. Многие из нас все это видели впервые. Представляете себе – «Лебединое озеро», «Кармен» на сцене Большого театра! Туда и москвичам-то было не попасть, а я попал! И никогда этого не забуду.
А мавзолей-то – деревянный!
Ближе к 24 июня тренировались уже, понятное дело, все вместе. Генеральная репетиция проходила на
Центральном аэродроме. Всё было, как на настоящем параде. Сталина, правда, не было. Но Жуков и Рокоссовский (принимавший парад) присутствовали. Соорудили даже мавзолей! Рассказывает Василий Артамонников:
– Да, макет мавзолея сколотили почти в натуральную величину. Из дерева, разумеется. И хотя на нем не было ни Сталина, ни членов правительства, нам казалось, что он и есть – тот самый, настоящий, и вышагивали мы мимо него, как положено. Да, а ведь генеральных-то репетиций, кроме той, еще три было. И проходили они по ночам на Красной площади – с настоящим мавзолеем.
Кстати говоря, участникам парада было велено, проходя мимо мавзолея, повернуть головы направо. В то же время, мимо гостевых трибун с иностранными делегациями военнослужащие должны были промаршировать, глядя прямо перед собой. Так хотел Сталин.
Кумир для Жукова
– Одно из моих самых сильных впечатлений – конечно, Георгий Константинович Жуков на белом коне! – улыбается наш герой. – Что ни говорите, а автомобили – все-таки не то! Да и традиции у нас всегда были такие – принимать парад верхом.
Кстати говоря, поиски коня для Жукова стали одной из самых серьезных проблем. Сталин высказался однозначно: конь должен быть белым. Однако к концу войны в армии почти не осталось боевых коней, которых не стыдно было бы показать всему миру. На помощь пришло всесильное ведомство Лаврентия Берии. В кавалерий-ском полку имени Дзержинского был найден жеребец терской породы по кличке Кумир. Его срочно перевели в манеж Наркомата обороны и стали готовить к главному выходу в его жизни. Почти ежедневно сюда приезжал Жуков и подолгу обкатывал коня, давая ему привыкнуть к себе. Рокоссовский же облюбовал для себя жеребца по кличке Полюс. Это был крупный породистый конь караковой масти без единой отметины, с черными гривой и хвостом.
Полпарада смыло дождем
Парад был назначен на 10 утра. Но его участники уже в 5.00 были на ногах. Послушаем Василия Георгиевича Артамонникова:
– С Шаболовки до Красной площади мы шли, примерно, полтора часа строем. На площади выстраивались четко и быстро, не зря же столько тренировались. Получилось так, что наш полк попал аккурат к мавзолею Ленина – прямо напротив стояли! Хорошо помню, как из подземного хода сбоку вышел сначала Иосиф Виссарионович, а за ним – остальные члены правительства. Сталин ничего не говорил, а только махал рукой. Я его тогда первый и последний раз в жизни видел. А когда кричали «Ура!», я вспомнил звук… бомбежек. Настолько мощно это прозвучало. А потом – торжественный марш под оркестр из 1 200 музыкантов!
Кстати говоря, 24 июня 1945 года в Москве, как и предсказывали синоптики, пошел дождь. Но напряжение в рядах участников парада было столь велико, что льющуюся с неба воду никто не замечал. Однако из-за дождя были отменены запланированные шествие трудящихся и пролет над площадью военной авиации. И все-таки парад удался – его несомненной кульминацией стал марш двухсот знаменосцев Кремлевского полка, бросавших немецкие знамена на специальный помост у подножия мавзолея. Первым к усыпальнице вождя был брошен личный штандарт Гитлера, последним, как утверждают многие очевидцы – знамя армии Власова, всем нам знакомый российский триколор. В дальнейшем поверженные стяги были заботливо собраны и отправлены в музеи, а сам помост, равно как и перчатки знаменосцев, был сожжен.

1946 год.

После Парада
С Парада Победы Василий Артамонников отправился… на войну. Вернувшись в Восточную Пруссию, он как раз подоспел к погрузке части на эшелон. На вопрос: «Куда едем?» – командиры молчали всю дорогу. А она была весьма долгой – аж до Китая! Короче говоря, так называемый «второй фронт», которым Сталин грозил еще в 1941-м, принял победителей гитлеровской Германии – чтобы они добили остатки милитаристской Японии.
***
…Из вооруженных сил Артамонников демобилизовался лишь в 1973 году. Точнее – вышел в отставку в звании полковника. Последним его местом службы была должность руководителя кафедры в Ульяновском военно-техническом училище.
– Много чего в жизни было, – говорит он, – но Парад Победы я помню во всех деталях. Кстати, фотографию, на которой я несу штандарт третьего Белорусского, мне прислали лишь спустя 30 лет. Я сделал запрос в государственный киноархив, и мне пошли навстречу – сделали «стоп-кадр» с оригинала кинозаписи Парада. Собственно говоря, это единственная моя «фронтовая» фотка – на войне некогда было фотографироваться.
***
Парад 1945 года был первым и единственным в своем роде. Сталин не захотел более отмечать день Победы, и лишь в 1965 году Указом Президиума Верховного Совета СССР
9 мая был официально объявлен праздничным днем. «Я потом на многих парадах бывал – и на 50-летие, и на 60-летие Победы, – вспоминает Артамонников. – И все хорошо, торжественно, но… мне чего-то не хватало. Наверное, маршала Жукова на белом коне».
Алексей ПЕШКОВ
Из архивов “Молодежной газеты”