Местная власть недолюбливает участника Великой Отечественной войны 96-летнего Илью Круглина из Чердаклинского района. По крайней мере, так он считает. Всё из-за того, что он критикует работу чиновников.  

Семечки спасли жизнь

Круглин Илья Александрович родился 31 июля 1923 года в селе Красный Яр Чердаклинского района. Он окончил семь классов (это было среднее образование). Поступил учиться в ФЗУ (фабрично-заводское училище) от завода имени Володарского, которое окончил в 1939 году. Собирался работать на заводе, но когда услышал, что председатель родного колхоза набирает желающих учиться на курсах на комбайнера за счёт колхоза, то сразу же пошёл на переобучение и получил профессию комбайнера в 1941 году.

Когда началась Великая Отечественная война, Илье Александровичу было почти 18 лет. Повестку в военкомат он получил непосредственно в поле, когда работал на комбайне. Он был призван в ряды Советской армии в феврале 1942 года. Он и несколько парней из села попали в танковое училище, но прошли медкомиссию и экзамены только двое.

— Когда уезжали из села, мама дала мне кулёчек семечек. И  так как я человек добрый, то всех в училище угощал. Но некоторые ребята намусорили в коридоре, где проходила медкомиссия. Вышел главврач и спросил: «Чьи семечки?». Я честно ответил, что мои. «Тогда убирай», — велел он. Я отказался и возразил, что кто намусорил, тот пусть и убирает. Когда подошла моя очередь на медкомиссию, тот самый врач уложил меня на кушетку, взял рулетку, измерил мне ноги и сказал, что я не годен для танкового училища. Якобы у меня длина ног разная, хотя я никогда не хромал! Я засмеялся и сразу понял, что это он так мстит за непослушание. А ведь этот случай мне жизнь спас — те двое односельчан, которые прошли комиссию и попали в танкисты, погибли сразу в первом бою! Вот и получается, что мамины семечки меня спасли! — вспоминает Круглин.

Тяжелое ранение

Затем его и двух его земляков отправили в Пензу, в артиллерийское училище. Там они проучились три месяца. В это время началась Сталинградская битва. Поступил приказ Сталина — всех учащихся военных училищ отправить на фронт. Курсантам сразу присвоили звание старшего сержанта, дали должность командира орудия и отправили на фронт.

Попали они в 253-ю дивизию 11 армии Северо-Западного фронта. Зима 1942-1943 годов выдалась очень тяжёлая. Спали в холодных, мокрых окопах. Одежда не успевала высыхать, замерзала коркой. Жестокие бои, огромные потери — то оборона, то наступления. В 1943 году в сентябре из-за больших потерь 11 армию расформировали, сформировали дивизию в Воронежской области и отправили на Центральный фронт под Киев.

На плотах через Днепр переплавляли орудия, нужно было поднять их на очень крутую гору. На каждое орудие было 10 человек, поднимали почти всю ночь. И всё это под прицельным огнём врага. Лишь на несколько часов было затишье от стрельбы противника. При форсировании Днепра Круглин получил очень тяжёлое ранение. Из троих земляков он остался один. Одного сразу убило, другой умер в госпитале.

Илью Александровича отправили в госпиталь. Были ранения груди, рук, бедра. До сих пор в его груди, руке и ноге остались металлические «напоминания» о войне. Через два дня Круглина повезли в операционную готовить к операции. Он, услышав слово «ампутация», понял, что может остаться без руки. Хоть она у него и была с множественными ранениями, но он чувствовал, что она «живая», и не позволил ампутировать, тем самым вызвав гнев врача.

— Помню, когда хотели руку ампутировать. Подошёл ко мне врач, а я его сразу оттолкнул и сказал, что руку не дам. Ранение было серьёзное, но я чувствовал свои пальцы, поэтому верил, что рука заживёт. Потом сказали, что, мол, так и помрёшь, якобы рука уже гнить начала. И меня положили в госпиталь и даже особо не лечили. Три дня ждали, что я умру. Потом увидели, что умирать я не собираюсь, и отправили дальше лечиться, — рассказывает Илья Александрович.

Вернулся в строй

Затем его перевели в санитарный поезд. И с этим поездом он отправился поправлять своё здоровье по всей России, вплоть до города Душанбе (тогда он назывался Сталинабад). С 12 октября 1943 года (со дня ранения) до февраля 1944 года Круглин лечился во многих госпиталях. Ему дали инвалидность в связи с ранениями, третью группу инвалидности и отправили в отпуск на несколько месяцев.

Осенью 1944 года Илью Александровича вызвали в военкомат и снова отправили на фронт, но из-за инвалидности он попал в войска НКВД — конвоировать пленных немцев.

— Мы шли позади фронта. Когда немцы отступали, то пытались уничтожать всё, чтобы нам ничего не досталось и всё было в разрухе, например, затапливали шахты водой. Солдаты передавали нам военнопленных немцев, и мы их силами восстанавливали всё, что они разрушали, — говорит ветеран.

Потом была Польша. Он прошёл пол-Европы и встретил победу в Германии. Вернувшись в родное село в 1946 году, Круглин через год встретил свою жену Евдокию Ивановну, с которой они прожили душа в душу 62 года до самой её смерти в 2008 году. Ни одной минуты он не сидел без дела, много лет проработал шофёром.

Все близко к сердцу

Но вот сейчас у ветерана одни проблемы. Якобы местная администрация его недолюбливает из-за того, что он пишет много жалоб.

— Всё началось, когда на нашей улице разрослись кустарники. Я обратился в администрацию сельского поселения и сказал, что их неплохо было бы вырубить, иначе ходить сложно. В итоге их вырубили другие сельчане, но сельская администрация теперь на нас зуб точит, видимо, ещё и из-за того, что я здесь не прописан, хотя живу в селе большую часть жизни. Потом мы обращались с жалобами из-за плохой дороги на нашей улице, которую никогда не ремонтировали. Всё дошло до районной администрации. Также на нашей стороне летом воды практически нет, либо она идёт под очень слабым напором. Но на наши жалобы никто не обращает внимания. Нас здесь как будто нет, никто не хочет нас замечать из-за того, что я пытаюсь говорить правду, — поясняет Круглин.

В этом году Илье Александровичу исполняется 97 лет. В силу возраста он принимает всё очень близко к сердцу — не потому, что кичится тем, что он ветеран войны. Ему обидно, что за почти вековую жизнь его толком не считают за жителя своей родной земли.

Тем не менее, Круглин старается не унывать.

— Мы только сейчас поняли, что такое жизнь. Жизни до войны не было, во время войны и после — тоже. А вот сейчас чувствую, что жизнь хороша. Только, к сожалению, возраст уже не тот, — заключает Илья Александрович.

Антон НИКОЛАЕВ.