В редакцию «Молодёжной газеты» пришло письмо, подписанное 48-летним Константином Дмитриевичем Исаевым, который был осуждён в 2015 году на 11 лет лишения свободы. Он рассказал, как совершал преступление и что подтолкнуло его к этому. Мы решили напечатать его письмо в сокращении.

В данный момент Константин Исаев отбывает срок в исправительной колонии № 5 УФСИН России по Республике Мордовии. Увы, связаться с ним мы не смогли.

Напомним, что, по версии следствия, в марте 2015 года у осуждённого произошёл конфликт с мастером производства димитровградского завода «ДААЗ». Вследствие этого Исаев выстрелил в своего начальника из пистолета, но не убил, а лишь ранил.

30 октября того же года Константин Исаев признан судом виновным в совершении преступлений — незаконном хранении, ношении огнестрельного оружия и боеприпасов и покушении на убийство. Его приговорили к 11 годам колонии строгого режима.

Личное обращение к Президенту

«Пишу я не для того, чтобы кому-то понравиться, и уж точно не для того, чтобы кто-то посмеялся или возненавидел меня. Пишу для того, чтобы правду сказать. Преступление мною было совершено 18 марта 2015 года, после того, как я попал под сокращение на работе. Я выстрелил в начальника производства завода.

Их было двое: второй — хозяин завода Ро-в (тот, который разорил и продал завод), увидев происходящее, очень сильно испугался. Он умолял не убивать его, говорил, что не знает меня и ничего плохого мне не сделал. Просил он не за своего раненого и лежащего на полу коллегу и товарища, а за самого себя. Его всего трясло, а штаны его дорогого костюма были мокрые.

Я отдал ему боевой заряженный пистолет системы «Макарова» с полным магазином патронов. Ро-в принял оружие и направил его на меня. Взгляд у него изменился, но Ро-ва продолжало трясти.

После этого резким движением я достал из-под пальто второй пистолет, точную копию «Макарова» (только не боевой и не заряженный, в нём вообще не было ни одного патрона), и направил этот муляж на Ро-ва. Я хотел спровоцировать его на выстрел, но выстрела с его стороны не было.

Тогда я не понимал, почему он не стреляет. Только на следствии я увидел увеличенную фотографию патрона. Баек ударил в капсюль несколько раз. Ро-в давил и давил на спусковой крючок, не понимая, а может, и не зная о том, что достаточно дернуть затворную раму — и на место негодного патрона встал бы новый, хороший. При аресте я сказал, что мою Родину захватили враги. «Слуги» испугались. Они не знали, что со мной делать. Хотели в психбольницу упрятать. А по поводу пыток был отдельный суд, но дело не в этом. Хочу рассказать предысторию.

На заводе, где я работал, всегда была стабильная, высокая зарплата. У меня и отец там работал, и мама. Про советское время я даже говорить не хочу. Но в те же 90-е, когда по всей стране шла разруха, на зарплату на этом заводе можно было жить безбедно семьёй из пяти человек. Труд человека ценился, и рабочий знал, за что вдыхает весь этот яд.

Но потом всё пошло не так. Завод разбили по частям. Цены на коммунальные услуги росли, а зарплата убавлялась. На заводе шли регулярные сокращения. Обязанности сокращённых рабочих ложились на плечи оставшихся сотрудников, но зарплата при этом оставалась прежней. На 2015 год с учётом всех смежных профессий, с учётом вредности и малочисленности штата, моя зарплата за полный отработанный месяц составляла 12 тысяч рублей, из которых 4 тысячи нужно было отдать за газ, свет, воду, землю. Я был хорошим специалистом, лучшим по своим профессиям, и зарплата у меня была выше, чем у других сотрудников.

<…>

У меня прадед воевал, дед с бабушкой, отец — все войны собрали в 20 веке. У меня и у самого почти год боевых выездов. Они воевали, чтобы люди жили счастливо.

Платить я не против, но вот с чего? Если бы я получал столько, сколько должен за такую работу, 150-170 тысяч, то эти 4 тысячи за коммуналку я бы и не заметил.

В 90-е годы, получая зарплату, рабочий мог себе позволить купить 10 мешков колбасы. А на 2015 год, работая на том же заводе за пятерых (за себя и за четырёх сокращенных рабочих), дыша теми же самыми ядами, можно было купить лишь один мешок колбасы. Куда делись те 9 мешков колбасы?

После совершённого мною преступления власти отчитывались, что на заводе рабочие очень хорошо получают. Это всё — чушь собачья. Они суммировали миллионные зарплаты начальников с копеечными зарплатами рабочих.

<…>

После моего поступка сокращать людей на заводе перестали. Я был последним, кого сократили, а людям стали выплачивать компенсации по 100 тысяч рублей.

Меня содержали в одиночке, перевозили на гражданских машинах. Суд хоть и был открытым, но на него никого не впускали. То, о чём я говорил, они пытались вывернуть, изменить. Даже то, о чём я писал собственноручно, они пытались перепечатать по-своему.

Вы когда-нибудь видели перепуганных судей и трясущихся от страха прокуроров? Кого они боялись? Меня? Или обычных рабочих? Нет, конечно. Бедняга-прокурор требовал для меня 15 лет лагерей. У прокурора и судьи высшее юридическое образование, они что, не знают о том, что по действующему законодательству 15 лет дают, когда человек умер? А потерпевший жив и здоров. Я ему только руку прострелил. Через 20 дней он уже ездил по городу и давал показания в суде.

Но дело даже не в этом. Судьи и прокуроры читали моё дело — у меня отличные служебные характеристики, очки я не ношу, прекрасно стреляю, владею любым видом стрелкового оружия, знаю подрывное дело. Убивать людей меня обучали лучшие инструкторы спецназа МВД, плюс у меня боевой опыт в горячих точках. Дураку понятно, что у меня и в мыслях не было убивать его. Почему они вынесли такой несправедливый приговор? Я сам отвечу. Лучше один раз наказать одного невиновного, чем потом каждый день наказывать по десятку действительно виновных.

Я просил суда присяжных, потому что самый страшный суд, который может быть на земле, — смотреть в глаза людям. Но мне было отказано.

<…>

Из Верховного суда мне приходят письма, в которых сказано, что моё дело не может быть пересмотрено. В Генеральной прокуратуре и в Верховном суде ещё остались люди, которые умеют думать, но самостоятельных решений, особенно по громким делам, принять не могут.

Странно звучит, не правда ли? Чтобы был справедливый суд, нужно дать разрешение сверху либо заплатить.

В моём случае никто не осмелится отменить приговор и направить его на объективное, всестороннее расследование. Для судей и прокуроров это смерти подобно. Кто хочет сидеть рядом со мной? У нас половина зоны политических.

И упрятаны без срока много рыцарей в лагерях,

Кто без страха и упрека, тот всегда не в госделах.

<…>

Помилования я не хочу, хоть и отправлял подобные письма в комиссию по помилованию. Я прошу отменить приговор и направить его на доследование, полное, объективное, всестороннее. Я прошу справедливого суда.

Враги пытались всё запутать, сменить несколько раз руководство завода, подчистить всех тех, кто имел отношение к следственным действиям. Но их дешевые «ширмы и занавесы» можно сдёрнуть очень легко.

Димитровградские и ульяновские коммунисты боятся работать с моими письмами. Говорят: «Тебе терять уже нечего, а нам этого никогда не простят». Коммунисты правы, но только отчасти. Свободой слова обладает только тот, кто сидит в заключении. Но человеку всегда есть что терять. И нет такой ситуации, которую нельзя сделать ещё хуже. Но ведь можно сделать лучше, и лучше для всех.

Раньше я считал, что если тряхнуть «верхушку», то Москва обратит внимание на проблему и тогда люди смогут дышать. Так оно и вышло, люди вздохнули, но только на один год. После этого «гайки» вновь были закручены.

<…>

В колонии, где я отбываю наказание, много политических заключённых. Это войны, настоящие войны духа и плоти. Но я к политзаключенным никакого отношения не имею. Я обычный слесарь с завода. Ни к каким партиям, движениям, течениям, сектам не отношусь. Ничьих взглядов не разделяю и не поддерживаю, заграничным шпионом также не являюсь».

Стоит отметить, что такие же письма были отправлены в приёмную президента России, а также в комиссию по вопросам помилования.

От «МГ»: Как говорится, без комментариев.

Константин Исаев — участник боевых действий на Кавказе. В 2004 году он был судим за незаконное хранение оружия и разбой. Ему дали 6, 5 лет лишения свободы со штрафом в доход государства 5 000 рублей. Освобожден в 2010 года.

В 2019 году вышел фильм Юрия Быкова «Завод». Сюжет якобы основан на истории Исаева. Главный герой — ветеран боевых действия — работает на заводе. Владелец объявляет, что предприятие закрывается, и всех работников увольняют. Главный герой с коллегами берут в заложники владельца, чтобы получить за него выкуп.  Но ничего не выходит, главный герой провоцирует полицейских на стрельбу.

Главное фото: портал “Три сосны”