На прошлой неделе Ленинский районный суд поставил жирную точку в истории многолетней женской дружбы, которая закончилась страшной трагедией: одна села за решётку, другая стала инвалидом до конца жизни. «Молодёжка» разбиралась в этом деле.

Лучшие подруги

Две одногодки — Ирины (Перфильева и Прокофьева), молодые блондинки — познакомились более 30 лет назад, когда учились в электромеханическом колледже на Нижней Террасе. Позже вместе проходили практику, работали. Многие даже думали, что они родные сёстры.

Но в 1991 году Прокофьева уехала в Москву, а Перфильева осталась в Ульяновске и начала заниматься частным предпринимательством.

Ипотека

Москвичка Ирина устроилась на высокооплачиваемую работу, и её жизнь стала процветать, работала флористом. А вот у ульяновской Ирины всё складывалось не лучшим образом. Скопились большие долги, но своей подруге она об этом не рассказывала.

— В Москве я проживала на съёмной квартире до 2013 года. В 2007 году подруга уговорила меня приобрести квартиру в Ульяновске в ипотеку, но банк отказал мне в предоставлении кредита, так как я работала в Москве неофициально. И она предложила взять ипотеку на себя, заверив, что позже перепишет квартиру на меня. Я ей полностью доверяла, — вспоминает Ирина Прокофьева. — Мне квартира в Ульяновске не нужна была, так как возвращаться я не собиралась. В Москве у меня всё хорошо сложилось. Хочу уточнить, что с Перфильевой и её семьёй (мать, муж и сын) я дружила на протяжении 30 лет.

Сумму для ипотеки «москвичка» просила в размере 500 000 рублей. Перфильева по просьбе Прокофьевой выбрала квартиру в Ульяновске за 1 150 000 рублей, обсудила с ней цену, район и ежемесячную плату по ипотеке в размере 8000 рублей сроком на десять лет.

— Я дала согласие на покупку квартиры и оформление ипотеки. Хочу уточнить, что ипотеку я планировала выплатить досрочно. Оставшаяся разница в 650 000 рублей сложилась из того, что в 2004 году я давала Перфильевой 380 000 под проценты, — рассказывает Прокофьева. — На это имеется расписка. И к 2007 году сумма с процентами составляла 650 000 рублей, которые Перфильева должна была отдать в банк как первый взнос. Сделку в банке она оформляла без меня, так как я находилась в Москве. После покупки квартиры я решила сдавать её в аренду.

Перфильева нашла квартирантов. Деньгами, полученными от квартирантов, она должна была выплачивать ежемесячно ипотеку и за коммуналку, так думала Прокофьева.

Также она перечисляла на банковскую карточку и передавала наличные подруге для досрочного погашения ипотеки. И в 2012 году ипотека, как тогда ещё думала Прокофьева, была погашена. Но всё оказалось иначе.

— Мы с ней решили, что позже обсудим сроки перевода квартиры на меня, так как для этого мне нужно было приехать в Ульяновск. Впоследствии Перфильева всячески откладывала мой приезд для оформления сделки по разным причинам. Потом выяснилось, что деньги, которые я отправляла для досрочного погашения, она использовала в своих целях. Начиная с лета 2013 года я начала настаивать на оформлении сделки, на что Перфильева говорила, что всё сделаем позже, но я не соглашалась и продолжала упорно настаивать, — добавляет Прокофьева.

В декабре 2013 года удалось договориться о переводе квартиры. И Перфильева заверила подругу, что записалась в департамент на 15.00 18 декабря.

Удар на кладбище

Для оформления сделки Прокофьева 17 декабря приехала в Ульяновск и остановилась у Перфильевой.

На следующий день подруги должны были ехать в департамент на сделку.

— Утром 18 декабря Перфильева неожиданно предложила съездить на кладбище, навестить моих родственников, — вспоминает тот роковой день Прокофьева. — Я не собиралась зимой посещать кладбище и боялась опоздать на сделку в департамент, но она всячески настаивала, ссылаясь на то, что я и так редко там бываю и мы навестим там только моего брата и маму и сразу же вернёмся. Я согласилась. Выехали около 11 утра. Дальше я помню только то, что мы ехали на кладбище в автомобиле Перфильевой вдвоём. Очнулась я уже на трассе, ведущей к дому, одна, в крови, с разбитой головой. Меня подобрала попутная машина.

Прокофьеву привезли в больницу, где экстренно сделали операцию по трепанации черепа. Был перелом основания черепа, и, как позже сказали следователи, нанесено три сильнейших удара по голове тупым, гладким предметом, предположительно битой.

— Следствие установило, что нападение произошло около могилы родственницы Перфильевой, на окраине кладбища, где я никогда не была. Я не помню, как я туда попала. После операции я провела 2,5 месяца в коме и получила первую группу инвалидности, — говорит пострадавшая. — Хочу уточнить, что меня не ограбили и не изнасиловали. Я не видела, кто бил меня по голове, так как удары нанесли сзади. Но, по версии следствия, на кладбище, где всё случилось, мы были вдвоём.

Долгожданный суд

Перфильеву доставили в отдел полиции, где было зафиксировано, что на ней нет никаких травм и повреждений. Она заявила, что ничего не помнит, кто она, как её зовут, где живёт, так как якобы пережила стресс. Было возбуждено уголовное дело.

Изначально Перфильева фигурировала в статусе свидетеля. Но после многочисленных обращения в различные госорганы, в том числе в Генеральную прокуратуру, дело удалось довести до суда.

— Оснований для её обвинения было более чем достаточно. Как выяснилось, ипотека оформлена ей не на 500 000, а на 1 150 000 рублей. К тому же, ипотека была погашена только в прошлом году. Поэтому встаёт вопрос, зачем она меня вызвала в Ульяновск в 2013 году и назначила точное время и дату в департаменте, если сделка не может быть совершена. Перфильева ещё и пропадает с места преступления, не оказав мне помощь, уезжает, оставив меня с разбитой головой лежать на снегу. Позже врачи мне сказали, что я выжила чудом и по характеру травм можно судить, что это была попытка убийства. А помимо долгов передо мной у Перфильевой вскрылось очень много долгов в банках, — поясняет Прокофьева.

В итоге Ленинский районный суд 23 марта этого года признал Перфильеву виновной в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью и приговорил к пяти годам заключения. С приговором ни та, ни другая сторона не согласна. Бывшие подруги, а ныне заклятые враги, будут подавать апелляцию.

Что с квартирой?

В той квартире, которая стала предметом раздора, прописаны обе женщины. Только собственником является Перфильева, которая сейчас находится в СИЗО, а Прокофьева, которая по факту живёт в той «однушке», планирует добиваться, чтобы квартира перешла ей в собственность.

Ирина Прокофьева пытается вернуться к обычной жизни. Ей немного удалось восстановить зрение, но всё же приходится ходить с тростью. Тем не менее она постоянно посещает курсы для людей с ограниченными возможностями здоровья, ездит на различные реабилитации. Оптимизма и целеустремлённости, несмотря на трагедию, у неё побольше, чем у здоровых людей.

Антон НИКОЛАЕВ.