В каждом кирпиче старинных зданий — целая эпоха, в потемневшей фреске — дыхание прошлого. Однако сегодня многие важнейшие памятники архитектуры нашего региона медленно разрушаются и забываются. Корреспондент «МГ» поговорил с доктором исторических наук Владимиром Шкуновым, который поведал о судьбе некоторых из них.

Исторические памятники — это не просто здания и сооружения. Это хранилища памяти, которые рассказывают о жизни предков, о культуре, духовности и судьбах целых поколений. В нашем регионе таких памятников немало, но, к сожалению, многие из них находятся в плачевном состоянии. Несмотря на то, что государство формально берёт их под охрану, реальные действия для реставрации и сохранения отсутствуют.

Украшены березовым венцом

Можно взять для примера храм Казанской иконы Божией Матери в селе Старая Измайловка Барышского района. Построенный в 1897 году на средства мецената Николая Шатрова храм был украшен росписями и дорогой церковной утварью, придававшей богослужениям особую торжественность. Здесь венчались люди рабочие и люди крови благородной. Например, здесь благословение на брак получила дочка мецената — Олимпиада Шатрова.

Однако в советское время храм был закрыт и пришёл в запустение. Несмотря на то, что церковь официально признана памятником регионального значения и взята на государственную охрану с 1990 года, сегодня её состояние вызывает тревогу.

Вместо прихожан здесь гостят голуби. Местами потрескались и постирались библейские сюжеты на сводах купола. «Голову» церкви с годами в свой обруч из корней заключили берёзки. Издалека похоже, будто на купол Божьего дома возложен своеобразный венец.

— Казанская церковь — это уникальный пример эклектической архитектуры, — говорит Владимир Шкунов. — Здесь смешались элементы различных стилей, что отражает культурные веяния своего времени. Но сейчас храм находится в бесхозном состоянии. Это печальная судьба многих подобных памятников — они формально охраняются, но реальной заботы нет.

В 2010-х, по инициативе одного барышского священника, осуществлена попытка реставрации. Были вставлены новые витражные стёкла, собирались деньги на продолжение проекта. Но всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Инициатора реставрации не стало при загадочных обстоятельствах.

Бог все видит

Да, пожалуй, самые недооценённые современники эпох — пристанища Господа. Заброшенных храмов и церквей можно насчитать десятками по Ульяновской области.

Храм Владимирской иконы Божией Матери в селе Старое Никулино Цильнинского района — выдающийся образец классицизма, ныне в руинах. Построенный в 1817 году на средства местной помещицы Надежды Краевской храм хранит легенду о чудотворной иконе, явленной в соседней деревне Дубенки. Несмотря на забвение и разрушение, крест на куполе всё ещё сияет, словно напоминая о духовной силе места.

Две каменные церкви XVIII века — Святой Троицы (1799 года) и Николая Чудотворца (1791 года). Обе закрыты и находятся в плачевном состоянии: в одной заметны попытки реставрации, в другой — следы пожара 2013 года и разбитые иконы. Рядом с ними — остатки единой колокольни, когда-то объединявшей эти два храма. Сегодня они напоминают о том, как быстро меняется жизнь сёл и их духовных центров.

При посещении церкви святых апостолов Петра и Павла в бывшем селе Петропавловское (ранее Еделево) никто не остаётся равнодушным. Построенная в 1895 году по проекту архитектора Виктора Ивановского каменная церковь поражает своей монументальностью и красотой. Сегодня село опустело, храм заброшен, будто в гордом одиночестве стоит посреди поля и постепенно разрушается. Несмотря на следы недавнего присутствия людей — иконы, свечи и граффити на стенах, дух этого места сохраняется.

Храм Казанской иконы Божией Матери в с. Старая Измайловка

На французский манер

Не менее драматична история барского дома Перси-Френч в Тереньге. Этот трёхэтажный особняк с башнями и балконами — один из самых красивых образцов усадебной жилой архитектуры второй трети XIX века. Последним владельцем был Александр Скребицкий, а затем его наследница Екатерина Перси-Френч, которая привела имение в порядок и сделала его рентабельным. После революции усадьба национализирована, а в советское время здесь размещались школа и интернат.

— Особняк в Тереньге — это не просто здание, — отмечает наш собеседник. — Это целая история, связанная с судьбами людей, с переменами в стране. Но сегодня дом стоит закрытым, окна забиты плёнкой, стены облуплены, внутри — мусор. Официально здание признано памятником XVIII века, но на его восстановление денег не выделяют.

В Тереньге ходят легенды о тайных подземных ходах, кладах и привидениях, что только добавляет особняку мистической привлекательности. Однако без заботы и реставрации эти тайны могут навсегда остаться недоступными для будущих поколений.

Стены, помнящие мадам Перси-Френч

Бестужевка

Усадьба Бестужевых в селе Тепловка (ранее — Тёплый Стан) Николаевского района, расположенном на берегах реки Сызранки, славится архитектурным колоритом.

Усадебный комплекс дворян Бестужевых величественно возвышается в центре села, напротив которого стоит памятник Владимиру Ленину — символ эпохи, сменившей дворянский уклад. Снаружи усадьба окружена глухим деревянным забором, но, как выяснилось, попасть внутрь несложно.

Внутри барского дома и памятника градостроительства и архитектуры (с 1999 года) царит разруха. Однако в этих стенах всё ещё ощущается величие былых времён. На втором этаже сохранился фамильный герб Бестужевых с изображением лебедя, льва и страуса. Следы школы, располагавшейся здесь после революции, — обрывки учебных карт, разбитое пианино и парты — напоминают о смене эпох.

Алексей Бестужев вскоре после основания Тёплого Стана построил здесь помещичий дом. В начале ХХ века хозяином барского дома стал Михаил Бестужев. В результате перестройки старого дома получился дворец: флигели были объединены с домом дополнительными постройками в одно большое здание, построен обширный балкон на столбах, дом стал двухэтажным, с колоннадой, огромной верандой и дубовой лестницей в три пролёта. Полы сделали паркетные, уборные — кафельные. Во дворе располагался большой бассейн с фонтаном.

Засечная черта

Ещё один памятник, символизирующий сложность сохранения наследия, — Канадейская башня на восточной окраине одноимённого села. Высотой около 20 метров, сложенная из красного кирпича, она долго считалась самым древним наземным сооружением региона. Несмотря на многовековую историю и статус памятника регионального значения с 1968 года, башня переживает катастрофическое разрушение.

— Это уникальный архитектурный объект. Её происхождение окутано тайной, есть несколько версий, от оборонительной башни до часовни или даже мавзолея времён Золотой Орды. Но самое главное — это часть нашей истории. Один из реставраторов как-то предложил разобрать её и построить копию, но это недопустимо. Такие памятники нельзя заменять копиями — это уже не история, — делится доктор исторических наук.

Местные жители не могут смотреть на башню равнодушно. Рады бы и сами восстановить, но факт того, что сооружение находится под охраной государства, говорит о том, что кроме него никто не имеет права распоряжаться объектом.

То, что осталось от Канадейской башни

Древние истоки

Особенно тревожным примером является судьба церкви в селе Осока Барышского района — самого древнего наземного храма Ульяновской области. В 2018 году было доказано, что Канадейская башня сооружена не ранее 1750-х годов. Официально можно считать, что теперь церковь, построенная в 1743 году в стиле нарышкинского барокко и освящённая в честь Тихвинской иконы Божией Матери, является самым древним наземным сооружением на территории области, простоявшим до наших дней.

Церковь долгое время считалась объектом культурного наследия. Однако в 2017 году по результатам государственной историко-культурной экспертизы было принято решение исключить её из списка охраняемых памятников.

— Это решение вызывает недоумение и возмущение. Церковь — редкий пример архитектуры XVIII века, с сохранившимися уникальными росписями. Исключение из реестра памятников — это фактически отказ от её охраны. Да, теперь местные жители получили полное право на проведение ремонта. Они так и поступили. Но работа без проекта и без согласования с реставраторами может привести к искажению исторического облика здания.

Почему так происходит? По мнению историка, причины комплексные. С одной стороны, это недостаток финансирования и приоритеты, которые ставят экономические задачи выше культурных. С другой — бюрократические проволочки, якобы отсутствие квалифицированных специалистов и иногда даже некомпетентность.

— Мы должны понять, что сохранение исторического наследия — это не роскошь, а необходимость. Это инвестиция в образование, культуру, туризм и национальную идентичность. Без этого мы рискуем остаться без прошлого и потерять будущее, — заключает Владимир Шкунов.

Так и получается, что культурная политика парадоксальна: памятники культурного наследия официально признаны, но им не обеспечивается должная поддержка. Они стоят бесхозными, разрушаются, и лишь немногие энтузиасты пытаются сохранить их хотя бы на словах и в фотографиях.

*Статья носит ознакомительный характер.

Анастасия ГУК.