Сколько уездов было в Симбирской губернии, чем они отличались и какие считались наиболее развитыми? «Молодёжка» перелистала архивные материалы нашего края.

Восемь

В своей истории Симбирская губерния переживала разные времена – в одно время в неё входили Саранск (очень недолго), Самара и Ставрополь (нынешний Тольятти). В 1850 году из Самарского и Ставропольского уездов была образована самостоятельная Самарская губерния, и Симбирская губерния обрела свои классические размеры — 49 с половиной тысяч квадратных километров — и очертания. Вся она размещалась теперь на правом берегу Волги, зацепившись за левый берег только тремя заволжскими слободами губернского Симбирска.

После 1850 года Симбирская губерния насчитывала в себе восемь уездов. В XVIII веке территория уезда определялась по числу проживавших на ней ревизских душ, особ мужского пола из податного сословия, то есть крестьян, мещан и купцов, обязанных платить государству ежегодный подушный налог —  около рубля в год. На территории уезда должно было проживать 30-40 тысяч таких плательщиков – а губернии «кроили» из соображений 300-400 тысяч ревизских душ.

Запас прочности

Система управления уездами оставалась прежней, и это создавало проблемы в условиях демографического роста и общего усложнения характера жизни, с развитием систем народного просвещения, медицины, судопроизводства. Разные светлые головы, в том числе и в симбирских пределах, выступали за передел административно-территориальной системы. Но самые «верхи» не очень-то торопились, надеясь на могучий русский «авось», а главное — понимая, что реформа потребует материальных расходов и человеческих ресурсов.

Впрочем, уездная система доказала, что имеет немалый запас прочности, пережив внушительные потрясения: голод 1891 года, холеру 1892 года, Первую русскую революцию и Гражданскую войну. Уезд был важной частью так превозносимой ныне региональной идентичности, человеческого измерения, вне которого не могут ни существовать, ни выстаивать любые административные и экономические схемы.

Про жителей Курмышского уезда в симбирских пределах слагали анекдоты. Буинские дворяне десятилетиями «бодались» с дворянами карсунскими, чей клан выставит губернского предводителя дворянства. И была в этом «бодании» тем не менее немалая практическая польза, ибо каждый клан волей-неволей предлагал и протаскивал проекты к общей губернской выгоде.

Самый русский

Если считать от севера к югу, то уезды Симбирской губернии располагались в следующем порядке: Курмышский, Ардатовский, Алатырский, Буинский, Симбирский, Карсунский, Сенгилеевский и Сызранский. Симбирская губерния была многонациональной и многоконфессиональной, с общим преобладанием —  почти 68 % — русских и православных. Самым русским, почти 89 % населения, считался Сызранский уезд, а в населении Буинского уезда русские составляли всего-то 17 % населения, с преобладающими чувашами — 44 % населения — и татарами — почти 35 % местных жителей. Почти 40 % населения Ардатовского уезда составляла мордва.

В Российской империи Симбирская губерния ходила в устойчивых «середняках». Площадью превосходила европейские державы: Швейцарию, Бельгию, Голландию (последние — без учёта территорий заморских колоний). Но уступала ближайшим соседкам: губерниям Казанской, в 56 тысяч «квадратов», и Самарской, в 137 тысяч квадратных вёрст. Что особенно задевало – что Самара была «нашей», но с титулом «поволжского Нового Орлеана» обошла бывшую губернскую столицу, называемую современниками «сонным городом»…

Сызранский уезд

Всего какая-то сотня вёрст разделяла Самару и Сызрань, второй по размерам и значению город в Симбирской губернии, центр одноимённого Сызранского уезда – 32 тысячи жителей против 43 тысяч в губернском городе, на рубеже XIX-XX веков. Зато Сызранский уезд был самым большим по площади — более восьми тысяч квадратных верст, насчитывал больше всех жителей – 242 тысячи против 226 тысяч во втором по численности Симбирском уезде. И по прочим географическим и экономическим показателям Сызранский уезд значился первым среди восьми уездов губернии. Уже в 1874 году через уезд до Сызрани протянулась железнодорожная ветка, а в 1880 году близ Сызрани открыли железнодорожный мост через Волгу — самый первый в её среднем и нижнем течении, самый длинный в Европе, на момент своего открытия.

В Сызранской губернии в селе Большая Репьевка была выведена знаменитая бестужевская порода коров, прозванная так в честь своего создателя, помещика Бориса Бестужева. Самое огромное в губернии и на всей Средней Волге, притом «прекрасно устроенное» помещичье имение Усолье, площадью более чем в 100 тысяч десятин, принадлежавшее графам Орловым-Давыдовым, также находилось в Сызранском уезде.

Симбирский уезд

Этот уезд отыгрывал «своё» на яблоках, фирменном губернском фрукте вроде астраханских арбузов. «Разведение плодовых деревьев – одно из любимых занятий симбирских жителей; особенно изобилует садами волжское побережье. При ограниченных размерах хлебопашества сады нередко являются для малоземельных крестьян главным источником дохода», — писали современники в начале XX века.

Садоводство было развито в Симбирском уезде, особым образом в самом губернском городе и в селе Тушна – с 6000 тысячами жителей оно являлось одним из самых больших сельских поселений в губернии. Садоводство динамично развивалось – если в самом начале XX века в губернии насчитывали около шести тысяч десятин садов, то к революции 1917 года край подошёл уже с 15 тысячами десятин. Хочешь жить – умей вертеться: симбирские крестьяне брались за сады не от лучшей жизни, а по малоземелью. Подавляющее большинство крестьян —  более 93 % — имели в пользовании по девять десятин земли на семью; это считалось мало, и по этому худшему показателю мы были «первыми» в Поволжье.

Карсунский уезд

Самым большим в Симбирской губернии плодовым садом в 200 десятин владел некий купец Кнерцер, и сад этот располагался в Карсунском уезде. По числу жителей, 217 тысяч, по своему экономическому потенциалу Карсунский уезд уверенно занимал третью строчку в общегубернском уездном «рейтинге», а по площади — почти 6700 квадратных верст — он был вторым, на 600 «квадратов» обходя Симбирский уезд. Ещё с XVIII века уездный Карсун стал известен далеко за симбирскими пределами благодаря своей Троицкой ярмарке, преимущественно специализировавшейся на конной торговле.

Ярмарка считалась общегубернским событием – на неё съезжалось всё дворянское общество, везли на смотрины невест. Здесь упрочивались деловые и семейные связи, благодаря чему карсунское дворянство занимало особое, отнюдь не «третьесортное» положение в общественной жизни всего симбирского края. В реке Суре в пределах Карсунского уезда ловилась сурская стерлядь, считавшаяся эталонно лучшей во всём Поволжье. А Румянцевская суконная мануфактура много десятилетий была «флагманом» суконной промышленности, развивавшейся в Симбирской губернии со второй половины XVIII столетия.

Отсталый уезд

Там, где есть первые места, дело не обходится без отстающих. В Симбирской губернии молва приписывала эту роль самому северному и отдалённому от губернского города Курмышскому уезду, третьему с конца по числу населения —  162 тысячи человек, с самой маленькой (в 3200 жителей) уездной «столицей». Зато это был самый древний город в крае, основанный в 1372 году!

Про курмышских жителей симбирцы слагали анекдоты, вроде как про габровцев, одесситов или чукчей. Гуляет себе курмышчанин по базару с буханкой хлеба, подходит к возу с огурцами: «Почём торгуешь? Дай отведку сделаю!» — говорит он и ест огурец, закусывая хлебом. «Э-э, нет, горька, дорога!» — и шагает к следующему возу. Другой, десятый воз – всё огурцы не нравятся, пока при дармовой «отведке» не умнёт курмышский житель всю буханку.

Опрокинулся на дороге у курмыщца воз с сеном. Темно, на дороге ни души. «Никола-угодник, помоги! – молит мужик. – Ей-богу, свечку за пятак поставлю!» Откуда ни возьмись появились прохожие, помогли поднять поклажу. «Слава Богу! – радуется курмышец. — А то чуть было пятак даром не пропал!»

Съездил курмышчанин в Москву, воротился домой, набежали любопытные соседи: «Как там, в Москве?» «А, что Москва! – машет рукой разочарованный путешественник. — Пустой город! Два неделя ходил, кочедык, шило для лаптей, искал – нет нигде!

Ермил ЗАДОРИН.