13 апреля в рамках масштабных гастролей в Ульяновск приехал Цирк Никулина. Труппа пробудет в городе до 5 мая.  Корреспондент портала побеседовал с художественным руководителем цирка Владимиром Дерябкиным.

– Цирк – это не только шоу и артисты. Как проходят ваши трудовые будни?

– Два часа на манеже, а дальше — рутинная работа, обычная жизнь, как и у всех людей: дети, стирка, готовка еды — от этого ведь никуда не денешься. Плюс ко всему репетиции, дома на колесах, которые выходят из строя, требуют внимания. Артист цирка — это универсальный человек, который может варить, сверлить. Берешь болгарку и пошел! На тракторе поработать? Тоже можем!

– Какие животные задействованы в представлении?

– В шоу участвуют морские львы. Молодой щупленький мальчик спокойно с ними управляется. Люди орут, когда они «загибульки» всякие делают, по лестнице на носу носятся. Это крутой аттракцион, и использование его в цирке — действительно счастье. Ближайшие пятнадцать лет в Ульяновск он точно больше не приедет. Не потому, что в Ульяновске не понравилось, а потому что задействован и в других масштабных мероприятиях — во Дворце спорта, каких-то праздниках.

– А кто придумывает номера? Как долго они готовятся?

– В цирке много старых номеров, которые несколько переделывают. Или, как я говорю, «тюнингуют». Это старые номера, которые актуальны  по сей день и пользуются успехом. Как, например, песня «Миллион алых роз». Такие «хитовые» вещи есть и в цирке. Один артист поработал, передал другим, они что-то свое привнесли. Так живет цирк, так живут номера, так и рождается что-то новое. Кроме того, представления в цирке соответствуют современным реалиями, то есть в них используются телефоны, компьютеры, появляются новые световые приборы, новые материалы. Цирк идет в ногу со временем и не стоит на месте. Это ведь не клоуны с дурацкими носами и глупыми шутками.

– Какова продолжительность выступления? Существует ли какой-то лимит, чтобы зрителю не надоело?

– Безусловно, есть лимит. Но если номер интересный и очень смешной (можно смеяться и пять часов подряд, правда?), если народ постоянно хохочет, положительно реагирует, ему нет конца. Пока струна натянута, синтез зрителя и артиста найден, эмоция жива, артист может выступать бесконечно.

– Какой номер вызывает наибольший восторг?

– У нас шоу разноэмоциональное. Люди – более сентиментальные – даже плачут. Например, в котором участвует смешной клоун, с очень грустным, лиричным финалом. И дети им тоже проникаются, да еще как! Конечно, на представление лучше сходить самому! Реакции у людей разные. Кто-то пишет, что цирк отстой, а представления ниже среднего. Тем не менее, большинство в восторге, найдутся один-два человека, кому не понравилось. Какие-нибудь защитники животных.

– А вы как относитесь к их позиции?

– Это люди, совершенно далекие от понимания того, что происходит в цирке. Безусловно, есть дрессировщики, которые работают с животными и относятся к ним неподобающе. Такое может быть везде. В семье не без урода, как говорится. Однако в нашем цирке — именно здесь — такого нет и быть не может априори. Люди пишут и пишут, писать же не запрещено.

– Есть ли место импровизации в выступлениях? Какова ее доля?

– Доля импровизации минимальна. В цирке все отрепетировано. Импровизация — это когда что-то пошло не так. К примеру, вышел один артист, а за ним должен выйти второй. Но он не выходит! У него штаны лопнули от пояса до ширинки, куда ему? Тот начинает делать один, вариантов больше нет. А так — все отрепетировано, столько заложено труда, что все отрабатывается максимально четко.

– Смешить людей – талант или этому возможно научиться?

– Меня этому никто не учил, и я не могу сказать, возможно ли. Думаю, клоуном –  комиком –  надо родиться. Им не станешь. Да и не каждый человек захочет, чтобы над ним смеялись, нужна самоирония.

– В эпоху страшилок с клоунами стало ли смешить людей труднее? Сталкивались ли вы со страхом и если да, то как с ним боролись?

– Конечно, сталкивался, сплошь и рядом. Я с ним не борюсь. Вот, зрители говорят, что боятся клоунов, но после нашего представления вылечиваются от клоунофобии. Впервые узнают, что может быть так. “Всегда думала, что клоуны — это размазанные лица и плоские шутки”,  – мне часто в личные сообщения такое пишут. Конечно, и дети боятся. Но это зависит от воспитания детей, от их родителей. Наши цирковые дети ничего не боятся.

– А какое место в жизни цирковых детей играют гастроли?

– Для них это все обыденно. Это дети артистов, труппы, у нас даже «грудничок» есть. 90% из них связывают свою жизнь с цирком. Уже с юного возраста они задействованы в представлениях. Моей старшей 16 лет. Она уже пять или шест лет ведет представления. А младшая (ей девять) надрессировала себе козочку и показывает с ней номер в самом начале, пока люди рассаживаются, чтобы был некий “интерактивчик” со зрителями. Так она привыкает к зрителю, к обстановке, к ситуациям. Вот она отработает с козочкой, потом бежит к пушке и светит на пушке. Уже ответственный человек, зарабатывает себе на жизнь.

– С чем бы вы связали свою жизнь, если бы не цирк? Думали ли об этом когда-нибудь?

– Я и сейчас думаю. Мало ли, из цирка выпрут, чем буду заниматься? А я много чего могу. Варить, пойти в дальнобойщики (мы же всю жизнь за рулем, у нас есть все автомобильные категории). Все, что душе угодно, можно придумать. Мы же, русские люди, очень талантливые и разносторонние, можем даже в музыку пойти, залезть колеса поменять. Работы не боимся, живем этим. Мы ведь почти в полевых условиях находимся — все с собой. Транспорт, например, сломается, а мы и не боимся.

– Говорят, что люди, которые смешат других, на самом деле глубоко несчастны. Помогает ли ваш персонаж справляться с житейскими трудностями?

– Конечно, как говорится, «на юморе» живем. Я полностью счастливый человек, у меня прекрасная семья, любимая работа. Что немаловажно, у меня это получается. А трудности, невзгоды – они везде есть. В целом, я счастлив и рад, что моя жизнь сложилась так, складывается и продолжает складываться. Я в ней живу и купаюсь.

фото: kloun.tv