В Ульяновске живет внучка княгини Хованской. Её прапрадедушка был губернатором Симбирска с 1803 по 1805 год. Княгиня пережила революцию, гонения, разорение семьи и войну.  Мы встретились с представительницей древнего рода.

 ― Про своего предка губернатора я мало что знаю. Мой дальний родственник Аскольд сохранил архивы семьи, и они с женой написали книгу «Князья Хованские». Из записей современников, собранных в книге, можно узнать, что Сергей Николаевич Хованский был добродушным человеком и благонамеренным губернатором. Получил личную благодарность от императора за меры по нераспространению жёлтой лихорадки, занесённой из Астрахани, дальше по стране, – рассказывает 70-летняя Ольга Сукач, прапраправнучка губернатора.

Могилу губернатора с памятником можно легко найти в сквере Ульянова (территория бывшего Покровского монастыря).

16 детей

Про прадеда и его семью Ольге известно больше. Её бабушка была младшей дочерью в дворянском семействе (всего детей было 16, из которых до 18 дожили девять). Евдокия Юрьевна Хованская родилась в 1895 году. Семья снимала комнаты на втором этаже Дома Гончарова, а на первом находился банк, в котором работал глава семьи. Лето проводили в своём имении в Архангельском. Кто-то из детей увлекался фотографией и в семейном архиве можно обнаружить не только виды улиц Симбирска начала ХХ столетия, но и быт дворянской семьи.

― Когда мне было семь лет, моя бабушка умерла. Но я помню, как она как-то пришла за мной в садик, статная, с красивой походкой и ей вслед кто-то сказал: «О, как княжна идёт!». А они даже не знали, что она княжна. Больше бабушка в садик за мной не приходила. Ей её происхождение в жизни мешало, она скрывала его. Большую часть фотографий из семейного архива уничтожила: «Не хочу, чтобы чужие ноги по ним ходили!». Быстрее вышла замуж, чтобы сменить фамилию. Работала в прокуратуре с мужем будущим Евгением Горбуновым. Он тоже из какой-то непростой семьи революционера конца XIX века. Вот так и получается внук революционера женился на дворянке, ― говорит Ольга.

Старинный стул

Наша собеседница по профессии художник, и возможно вкус передался ей от бабушки Евдокии, которая умела рисовать, шить, вышивать, знала французский язык. Ольга живет в доме на склоне Волги в центре города, построил его ещё тот самый прадед-революционер Горбунов в начале прошлого века. А после его смерти в 1939 году Евдокия переехала сюда с мужем и прожила тут всю оставшуюся жизнь. Её отец не дожил до революции 4 года, мама с детьми, после того, как всё имущество отобрали, скиталась по съёмным комнатам. Происхождение не давало Евдокии долго задерживаться на должностях, в 30-х проходили так называемые персональные «чистки». Записи об этом из трудовой книжки бабушки тоже сохранились у Ольги, а из всего имущества только старинный зелёный мягкий стул с такой же подставкой для ног, на котором княгиня любила заниматься рукоделием.

― Мама моя уже после смерти бабушки Евдокии решила сделать перепланировку в доме, пригласила рабочих печку снести. И они вдруг её начали поспешно отправлять мусор вынести, а когда она вернулась вручили ей коробочку старинную деревянную пустую, сказали, что нашли под печкой. Были там драгоценности или нет, уже сказать нельзя. Но мы с мамой подозревали, что их украли. А когда бабушка умирала в 1962-ом, то сказала моей матери: «Когда Олечка вырастет отдай ей от меня письмо, оно лежит на дне сундука». Но дед после смерти бабушки ничего нам не отдал, у него характер сложный был очень. Был сервиз кофейный, серебряный, золотая ложка, которую она мне подарила. Все драгоценности, какие были, все мой дед продал. Вскоре он эти деньги завещал государству,  ― говорит Ольга.

Прямо перед войной Евдокии пришлось уехать работать в Куйбышевскую область машинисткой в ле­сотехнический техникум. 15 –летний сын Сергей с отцом остались в Ульяновске. Сын часто писал матери и рассказывал о голодных буднях. Отец перебивался случайными заработками. У Ольги сохранились письма подростка маме.

«Здравствуй, мама!

Посылку мы уже получили неделю тому назад. Большое спасибо тебе за орехи. Я так ими обрадовался. Я их уже давно сгрыз. Шарфик тоже очень хорошенький и тёплый. Из чего ты де­лала булочки маленькие? Папа больше всего был рад махорке. Ты стала очень редко писать письма. Пиши, пожалуй­ста, почаще. Сегодня был в театре на «Страшном суде». Очень хорошая пье­са.

Был в кино («Аринка» и «Подкидыш»). «Подкидыш» – очень смешная. Мы всё сидим без сахара. У нас его не дают, а если дают, то страшные очереди. С хлебом тоже дело очень плохо. Из 60 р. папа, конечно, взял 25 р. Я на булки в школе истратил уже 3 пятёрки. Да 5 р. на 2 раза в театр. Осталось толь­ко 15 р.»

Отец Ольги позже уехал к матери окончил лесотехнический техникум, ушёл на фронт, участвовал в Курской битве. С будущей женой познакомился в техникуме и когда за ней ухаживал сказал: «Ты не хочешь за меня замуж, потому что у меня нет высшего образования». И поступил в языковой институт. Работал в Художественном музее.

― Не очень хорошая у бабушки, конечно, жизнь была. Но она молчала, никогда против власти ничего не говорила, была скромной. Не рассказывала про свою семью ничего, ни про родителей, ни про братьев и сестёр. И отец скрывал от меня. Был такой момент, когда ему предложили за границу работать поехать, он французский знал в совершенстве. Проверили, а он сын княжны, и его не пустили туда. И бабушка говорила: «Вот даже в этом я тебе навредила». Всё это я знаю уже со слов моей матери, ― говорит Ольга.

Марина ШАФРАНЕНКО.