КПРФ входит в избирательную кампанию в состоянии полного раздрая. Такого не было, пожалуй, никогда. Ни в 1993 году, когда Компартия только возродилась после октябрьских событий. Ни в 2003-м, когда КПРФ долгое время шла ноздря в ноздрю с “Единой Россией”, даже опережая партию власти в определенные моменты. Не было такого и в ходе триумфальной для единороссов кампании 2007 года. Остается только вспоминать с ностальгией 2011 год — тогда Компартия набрала 19 процентов голосов избирателей. Сегодня аналитики на полном серьезе спорят о том, займет ли партия Зюганова третье или четвертое место. Уже сейчас ЛДПР по опросам уверенно опережает коммунистов. Если же говорить о кампании в мажоритарных округах, то тут и “Справедливая Россия” оставляет КПРФ за бортом.

Причины сложившейся ситуации очевидны. Во-первых, явная проблема лидерства. От Зюганова устали. Но и без него коммунистам не понятно, как привлекать электорат. Передать власть старому (во всех смыслах слова) соратнику типа Мельникова? Заменить старшего Зюганова на его внука? Поставить во главу молодого Афонина? Окончательно превратить КПРФ в партию региональных коммерсантов? Пойти на союз с Навальным? Все это по чуть-чуть “красные” пробовали. Везде тупик или безволие главного лидера, неготового к переменам. Может быть, кстати, он и прав — коней на переправе не меняют. Но, если конь свалится прямо посреди бурлящего потока, он может утащить за собой и повозку.

Вторая проблема — идеологическая. Коммунистам нечего сказать своему избирателю. Точнее, КПРФ говорит вот уже почти 30 лет одно и то же. Цитата из программы партии о текущей ситуации поражает: “Страна охвачена системным кризисом. Обостряются противоречия между регионами, между городом и деревней. Не затухают пожары межнациональных конфликтов. Утрачены позиции страны на международной арене. Упала боеспособность вооруженных сил”. Конец цитаты.

О чем это? О каком времени? О 90-х? Быть может. Но с тех пор прошло более двух десятилетий. Мир изменился, страна изменилась, а программа КПРФ — нет. Дотошный читатель найдет в нынешней программе те же самые предложения, что и в документе, принятом еще на III съезде КПРФ 21 января 1995 года! С тех пор прошло 26 лет. А предложение коммунистов осталось тем же самым. И в чем заключается это предложение? Как ни странно, в программе коммунистов дается однозначный ответ: в свержении действующих властей. Каким способом? Читаем: “Организуются народные массы в борьбе за их социально-экономические, политические интересы, организуются выступления людей труда, ветеранов и молодежи в защиту своих законных прав”. Ничего не напоминает? Это вольное изложение майданных технологий. Майдан должен дать власть в руки КПРФ. А что же будет потом?

А потом предполагается наступление рая на земле. Правда, не сразу. Коммунисты обязуются — опять процитирую: “После достижения политической и экономической стабильности максимально обеспечить все более широкое участие трудящихся в управлении государством”. Логичный вопрос: зачем рушить уже существующую политическую и экономическую стабильность, чтобы потом добиваться этой же стабильности? Ответа на него нет. Как говорится, но есть нюанс. “Овладение рычагами власти позволит устранить катастрофические последствия “реформ”, — пишут зюгановцы. И это — предельно откровенно. Действительно, именно получение компанией Зюганова власти, по мнению членов КПРФ, автоматически устраняет последствия реформ. Предельно откровенно, ничего не скажешь. Собственно, почти вся программа КПРФ, если разбирать ее по пунктам, — это замшелый документ из позапрошлой эпохи, совершенно не учитывающий современных реалий. Все это приводит к тому, что говорить с электоратом коммунистам очень и очень трудно.

Из первых двух вытекает третья проблема — кадровая. От КПРФ бегут. Бегут те, кого подставил Рашкин, пошедший на союз с навальнистами, а затем “кинувший” молодых радикалов. Бегут те, кто не видит перспектив для себя во все более скатывающейся в геронтократию партии. Бегут те, кого выдавили на обочину в результате битвы за наследство Зюганова. Бегут региональные бонзы вместе с целыми отделениями, как это было недавно в Ленинградской области. Бегут искренние коммунисты, несогласные с тем, что места в списках отдаются толстосумам. В итоге если мы посмотрим на тех, кто будет защищать КПРФ на предстоящей электоральной баталии в мажоритарных округах, выяснится, что таковых можно пересчитать по пальцам одной руки.

Напомню, что по итогам выборов 2016 года всего лишь семь депутатов-коммунистов были избраны по одномандатным округам. Это был Сергей Казанков в Марийском одномандатном избирательном округе № 22. Это был Николай Харитонов в Армавирском одномандатном избирательном округе № 52 (Краснодарский край). Это был Михаил Щапов по Иркутской области (округ № 93). В Омской области Москаленский округ № 140 взял Олег Смолин. В Ульяновской области округ № 187 остался за Алексеем Куринным. В Москве в Медведково (округ № 200) победил молодой Денис Парфенов. И, наконец, в Петербурге Центральный округ завоевал Владимир Бортко.

Но не стоит думать, что все эти победы были добыты в жесткой конкурентной борьбе. В трех избирательных округах коммунисты действительно смогли победить представителей ЕР. Но минимум четыре округа были расчищены специально под кандидатов от КПРФ в рамках пакетного соглашения. На примере Медведково видно, что кандидат от “Единой России” Татьяна Барсукова снялась с выборов. В результате Денис Парфенов, набравший 19,1% голосов, конкурировал с Сергеем Добрыниным от ЛДПР (15,9%) и Андреем Бабушкиным от “Яблока” (13,9%). Что касается конкурентных округов, то победа Щапова, Куринного и Казанкова над конкурентами от “Единой России” (Олег Каньков, Игорь Тихонов и Лариса Яковлева соответственно) в принципе прогнозировалась. Все эти три персоны обладают хорошим ресурсом — опытом практического управления бизнесом, деньгами и сторонниками. При этом Щапов в 2016 году баллотировался в родном Иркутске — городе с протестными настроениями — при губернаторе Сергее Левченко. Однако даже после ухода Левченко из большой политики его фактор может сыграть в пользу кандидата от КПРФ. Куринный известен как врач-хирург, старый оппозиционный политик Ульяновской области. Впрочем, в ходе выборов 2016 года преимущество кандидата от КПРФ составило менее одного процента и меньше одной тысячи голосов в абсолютном выражении.

Без пакетного соглашения и расчистки избирательных округов шансы некоторых из “красных” победителей-одномандатников выглядят призрачными. Если Куринный еще может побороться за победу, то Парфенов не имеет шансов. Особенно если учесть, что от КПРФ откололись навальнисты, посчитав себя преданными. Да, в Москве КПРФ имеет возможность побороться за мандаты, но сдерживающим фактором тут является большая конкурентность московского партийного представительства. На прошлых выборах конкуренцию КПРФ составили не только парламентские партии, но и представители “Яблока”, “Родины” и Партии роста. Влияло на результат кандидатов от КПРФ и наличие кандидатов от “Коммунистов России”. Так как в мажоритарных округах нужно набрать лишь большинство, вне зависимости от процентной планки, и отсутствует второй тур, для победы кандидату от партии власти достаточно получить около 25-30 процентов голосов. При наличии значительного числа кандидатов от других партий задача размыть электорат конкурента — вполне решаема.

То же самое можно сказать и о Петербурге. Владимир Бортко имеет высокую известность у электората. Но на выборах 2016 года он набрал всего 23 процента, и только соперничество в округе Николая Рыбакова от “Яблока” и Максима Резника от Партии роста, которые в сумме на одном электорате набрали почти 30 процентов, сделали его победу по округу возможной. Казалось бы, что уж Николай Харитонов в Краснодаре точно победит. Но тут надо принимать во внимание, что те политические силы среди кубанских аграриев, которые поддержали его в прошлом созыве, сегодня не собираются делать на него ставку. А без их поддержки Харитонов без вариантов проигрывает конкуренту от “Единой России” в условиях провластного элитного консенсуса.

Таким образом, из семи мандатов, принадлежащих мажоритариям от КПРФ по итогам 2016 года, Зюганов может рассчитывать в новой ситуации уверенно только на два мандата. А новые лица? А их нет.

Посмотрим на людей из второго эшелона коммунистов. Тех, кто в 2016 году занял на выборах второе место. Здесь стоит отметить бывшего лидера коммунистов Хакасии Александра Семенова, который в ходе прошлой кампании лишь на один процент уступил единороссу. Ситуация для КПРФ упрощается наличием в республике “своего” губернатора. Но это с одной стороны. С другой — руководство Хакасии в лице Валентина Коновалова довольно сильно ревнует к Семенову. Да и значимой поддержкой у населения коммунист Коновалов не пользуется. Так что для Семенова кампания будет не такой простой, как можно было бы подумать по формальным признакам. И ставить на его победу — было бы опрометчиво.

Еще один регион, где губернаторствует коммунист, — Орловская области. Там всегда неплохо выступала КПРФ. Но договор о том, что зюгановский родной регион будет возглавлять “красный” губернатор, предусматривает то, что депутатом Госдумы от него будет единоросс. Так что, как бы хорошо ни работал Василий Иконников, шансы коммунистов на победу по мажоритарному округу — минимальны. При этом, так же как и в случае с абаканским Коноваловым, Андрей Клычков в отличие от своего предшественника Вадима Потомского не пользуется значительной поддержкой населения.

В Хабаровском крае “вакантным” и привлекательным для КПРФ является Комсомольский округ (№ 70). В 2016 году там победил Сергей Фургал. Проигравший ему коммунист Вадим Воеводин набрал 22 против 37 процентов у либерал-демократа (округ был зачищен от единороссов под Фургала). В условиях разочарования хабаровских избирателей ЛДПР и партией власти в текущей ситуации для коммунистов появляется шанс занять округ, если глава региона (Михаил Дегтярев) с одной стороны и единороссы с другой будут “хлопать варежками”. Кстати, ровно та же ситуация в Самарской области, где в 2016 году удачно выступил Леонид Калашников, проигравший Владимиру Бокку три процента в Тольяттинском округе (№ 159). Если “Единая Россия” зазевается, то теоретически может сдать этот округ.

Довольно сильны позиции КПРФ в Приморье, но говорить о конкретных фаворитах кажется преждевременным. На предыдущих выборах они выступали обычно на втором месте в округе. Выборы губернатора в 2018 году показали, что ресурсный кандидат вполне может навязать борьбу кандидату от власти. Правда, тот самый кандидат — Андрей Ищенко — был изгнан из Компартии через некоторое время после своего успешного выступления на губернаторских выборах, и сегодня у приморского регионального крайкома КПРФ существенные кадровые проблемы.

Считается, что сильное региональное отделение есть в Костромской области (округ № 107). Однако глава коммунистов Валерий Ижицкий — известен, но вряд ли может претендовать на победу в округе.

Наконец, три региона, где у коммунистов все же может что-то получиться. Московская, Новосибирская и Омская области. В 2016 году известный протестный характер избирателей в Московской области КПРФ так и не удалось конвертировать в мандаты. Относительный успех можно было наблюдать по Щелковскому округу, где Наталья Еремейцева близко подобралась к Сергею Жигареву от ЛДПР (округ был расчищен от кандидатов ЕР).

В Новосибирской области в округе № 135 хороший для коммунистов результат показал известный местный журналист Андрей Жирнов, набравший 27 процентов против 36 у кандидата от ЕР Андрея Калиниченко. Относительно неплохой результат продемонстрировал и бизнесмен Александр Абалаков — 17 против 44 процентов (получил затем мандат по списку КПРФ).

Отрыв Андрея Алехина (с 2021 года — первый секретарь омской КПРФ) от Виктора Шрейдера (экс-мэр Омска) составил в 2016 году менее одного процента голосов. Это позволяет считать округ № 139 по Омской области привлекательным для КПРФ, если в округе будет баллотироваться сильный кандидат, например тот же Алехин.

В Алтайском крае (Барнаульский избирательный округ № 39) кандидат от КПРФ значительно отстал от единоросса, но в сумме оппозиционеры (кандидаты КПРФ, СР, ЛДПР и Владимир Рыжков от “Яблока”) набрали более 50 процентов. Похожая ситуация наблюдалась и в Рубцовском округе Алтайского края (№ 40), где Нина Останина, а также представители ЛДПР и СР набрали по 16 с небольшим процентов при результате у представителя ЕР в 30 процентов.

Посмотрим на тех, кто что-то из себя представляет, но серьезных перспектив не имеет. Помимо Михаила Щапова, в Иркутской области зацепиться за мандат могут попытаться Антон Романов и Андрей Андреев (депутаты Заксобрания), хотя на выборах 2016 года они значительно отстали от представителей ЕР. Теоретически может побороться за мандат дзюдоист и экс-депутат от ЛДПР Дмитрий Носов по Красноярскому краю (округ № 56), но его разрыв на выборах 2016 года с представителем ЕР был довольно большим (17 процентов против 41). Да и сам он уже сказал, что баллотироваться намерен от Москвы. В Ростовской области вторые места в 2016-м заняли экс-депутаты Владимир Бессонов и Николай Коломейцев. Но их расчет строился тогда и будет строиться в дальнейшем на прохождении в Госдуму по спискам. Также стоит отметить небольшие шансы бывшего самарского политтехнолога Михаила Матвеева (округ № 158). В Сахалинской области Светлана Иванова может выступить хорошо, но за последние годы она, кажется, потеряла драйв. Да и не стоит забывать, что в 2016 году она набрала на 18 процентов меньше, чем кандидат от ЕР Георгий Карпов (округ № 167). В Ненецком АО (округ № 221) на фоне высокой протестной активности есть возможность усилить свои позиции Александру Саблину (на прошлых выборах проиграл те же 18 процентов единороссу Сергею Коткину).

Резюмируя, следует отметить, что нынешний кризис внутри КПРФ делает очень сложным прогнозирование успешных выступлений коммунистов на выборах в мажоритарных округах. Коммунистам гарантированы два-три мандата. Еще три-пять мандатов могут быть взяты с некоторой долей вероятности. Таким образом, максимальное число одномандатных округов, которые партия КПРФ может получить, не превышает восьми.

Источник: РИА Новости