Интервью из книги Андрея Безденежных «Симбирский контекст. Частная жизнь. Книга 2″, 2003 год. Источник: сайт литературного клуба «Первая роса»
Александр Юрьевич Бударин
Андрей Безденежных
Справка:
45 лет. Заместитель главы администрации Ульяновской области. Курирует строительство, ЖКХ, топливно-энергетический комплекс, использование природных ресурсов (по состоянию на 2003 год – прим.портала). Окончил Казанский университет и высшую школу имени Энрике Маттеи (Италия). Родился в Армении в семье военного.
– Александр Юрьевич, главный вопрос, интересующий многих: что сейчас происходит с областью?
– Сейчас Ульяновская область находится в стадии излечения. Лекарство никогда не бывает приятным, а часто – болезненным, но без него нам было бы еще хуже.
На начало 2001 года экономика области была в очень сложном положении. Крупные предприятия не могли нормально работать в рамках особых условий, созданных в Ульяновской области, не могли вписываться в общерыночные процессы, которые происходили по всей стране. Вдумайтесь сами: на тот момент страна уже 13 лет жила в рыночных отношениях, а в Ульяновской области все еще строили социализм!
В результате мы оказались во вчерашнем дне и с экономической, и с политической, и с психологической точки зрения. В области не сложились элементы гражданского общества, а у населения появилось извращенное, неправильное отношение к власти.
– Это как?
– В гражданском обществе каждый человек принимает на себя ответственность за себя и своих близких, не ждет решения каждого своего пустякового вопроса от власти.
Например, в Самаре, где я долгое время работал, предпринимателю в голову не придет обращаться в администрацию со своими проблемами. В Ульяновске же в первые недели работы предприниматели нас просто замучили – приходили и спрашивали: «А можно я буду делать вот это?» Ульяновские предприниматели понятия не имели, как можно заниматься обычной, не запрещенной законом деятельностью, не получив благословения и поддержки властей!
То же самое проявлялось и у обычного человека. Недавно ко мне обратился один из моих сотрудников с просьбой посодействовать заменить стояк у него в доме, который вот уже 9 лет как холодный из-за какого-то технического брака. И по этому поводу жильцы пяти этажей все эти 9 лет безрезультатно жалуются во всевозможные инстанции. Я спрашиваю: «А вы не пробовали найти частника, какого-нибудь дядю Васю, который бы вам эту неисправность устранил?» Он говорит: «Искали». – «И сколько это стоит?» – «500 рублей»…
Вы представляете, 9 лет все жильцы этих пяти квартир мерзли и обивали чиновничьи пороги с жалобами, вместо того чтобы скинуться по 100 рублей с квартиры и неисправность устранить!
100 рублей на 9 лет, это 11 (!) рублей с квартиры в год! 9 лет они ждали, когда к ним придет государство и вварит кусок трубы!!! Что-то более абсурдное представить трудно, но для Ульяновска это повседневная реальность.
Этот иждивенческий менталитет, когда человек привык надеяться на власть, – одна из самых главных проблем (может быть, самая главная проблема!) нашей области. И преодоление его – первостепенная задача.
– А как же задача улучшения экономических условий жизни?
– Экономическое преобразование без перестройки сознания в принципе невозможно! Вот вам пример: в Ульяновске очень слабо развит мелкий и средний бизнес, который повсеместно составляет чуть ли не основную базу экономического благополучия регионов. Почему? Потому что ульяновские предприниматели по привычке все еще ждут от власти какой-то помощи. Хотя эта помощь должна заключаться как раз в том, чтобы им просто не мешать! Мы не мешаем, и где результат?
Слабое развитие мелкого и среднего бизнеса приводит не только к значительно худшим условиям для работы людей-не-лидеров, чем в других регионах, и их бегству за пределы области, но и к тому, что в Ульяновске сейчас цены на большую часть продукции процентов на 25 больше, чем по стране! Слаба конкуренция, отсутствует маркетинговая политика. Мы просто еще не научились нормальным рыночным отношениям!
– После создания иллюзии заботы о людях при Горячеве сейчас складывается мнение, что нынешняя областная власть просто толкнула человека в яму и сказала: «Выкарабкаешься – значит свой иждивенческий менталитет преодолел! Ну а нет – сам виноват».
– Никто никого ни в какую яму не толкал. Мы действуем точно так же, как и все государство в целом: исходим из принципа, что помогать нужно только тем людям, кто в этой помощи действительно нуждается (ветеранам, инвалидам и так далее). Перечень этих категорий людей давно уже определен нашим государством. Тем же, кто сам палец о палец не ударяет и ничего для себя не делает, наоборот, помогать нельзя ни в коем случае! И если уж говорить о яме, то в реальности она им не больше чем по колено. Просто им лень немного поднять ногу. Эти люди страдают таким заболеванием, как социальный инфантилизм. Они сильны и способны на многое, но перекладывают собственные проблемы на плечи государства. Помогать им – пагубно для них же самих. Они должны научиться существовать с этим как можно раньше. Потому что страна идет по рыночному пути, и далее такое негативное отношение к ним только усилится.
Социальные иждивенцы говорят: «Я ничего для себя делать не хочу! Мне это просто положено!» Уже не положено! Уже давно нужно понять, что положено было при социализме, и эти времена прошли. Сейчас каждый должен заботиться о себе сам! Право на поддержку государства не носит врожденного и абсолютного характера.
Если мы откроем бюджетное послание Президента, которое было опубликовано в конце мая 2003-го, то там об этом так и сказано: государство выдало своим гражданам необеспеченных мандатов на сумму, в два раза превышающую возможность бюджета. И поэтому одна из задач государства в 2003, 2004 и последующих годах – максимально сократить необеспеченные, декларативные социальные мандаты. Это – прямое указание Президента!
Администрация Президента на государственном уровне занимается тем же, чем администрация Шаманова на внутриобластном. Мы не делаем ничего такого, что шло бы вразрез с политикой государства. Просто эти непопулярные меры вызывают недовольство населения, и многие местные политики пользуются этим для нападок конкретно на администрацию Шаманова.
– Не могу Вас не спросить о такой сфере Вашей деятельности, как жилищно-коммунальное хозяйство области. В каком оно состоянии?
– В кризисном… В любой момент в любом месте может произойти авария. Износ основных фондов у нас один из самых больших в стране – почти 90 процентов.
Все это – прямое следствие низких, искусственно сдерживаемых тарифов при прошлой областной администрации. В тарифы не были заложены деньги на текущий ремонт, и поэтому 10 лет никакого ремонта не проводилось. Проблемы накапливались как снежный ком. В итоге в данный момент для полного восстановления ЖКХ нужно вложить 7 миллиардов рублей! Этих денег у области нет. И эти деньги (по праву инвалида, которого довели до инвалидности за 10 предыдущих лет) мы сейчас просим у государства.
– Почему-то в увеличении оплаты услуг в жилищно-коммунальной сфере население видит ущемление своих интересов, а не заботу о своем благополучии…
– А зря… Если цены на коммунальные услуги не доводить до их себестоимости, через несколько лет наши дома могут разрушиться. Это – абсолютно реально.
В самом же возмущении населения тем, что цены на коммунальные услуги доводятся до своей себестоимости, я вижу больше психологические проблемы. Когда люди говорят, что у них отобрали последние рубли, увеличив коммунальную плату, они лукавят.
Население очень крепко держится за те экономически не обусловленные льготы, которыми обладает, но при этом тратит гигантские деньги на новые услуги, в отношении которых у него нет стереотипа, что эти услуги ему положены. Например, на маршрутные такси население Ульяновска тратит минимум 150 миллионов рублей в год. Эти деньги население выкладывает очень спокойно и безо всяких эмоций. Но попробуйте вы поднять хотя бы на 50 копеек разовый проезд в трамвае! Или попробуйте довести цену холодной воды до 3 рублей 60 копеек за куб, что позволяет существенно поправить дело с горячим водоснабжением на 78 миллионов рублей в год. Тут поднимется такая волна протеста!
Два года назад я приехал в Ульяновск и купил себе сотовый телефон. Поинтересовался: какой я абонент по счету. Ответили: «Шесть тысяч какой-то…» Сегодня количество сотовых телефонов только в той компании перевалило за 60 тысяч! Всего же по городу более 100 тысяч сотовых телефонов! Откуда у населения, которое готово удавиться за каждый рубль коммунальных платежей и говорящего, что это «ввергает их в нищету», такие деньги?!
– Но многие пенсионеры в нашем городе не ездят на маршрутках и не пользуются сотовыми телефонами.
– Я вам скажу, что сотовыми телефонами в Ульяновске пользуются не инопланетяне! Трубка есть у каждого шестого жителя города. В семье у каждого пенсионера есть сын, внук, племянник, который пользуется сотовым телефоном, который вечерами сидит в кафе, в которых последнее время просто не протолкнуться, притом что цены здесь в 2 и более раза выше магазинных. Так что большинство семей наших пенсионеров обеспечены достаточно, и, повторюсь, их протест против повышения цен носит больше психологический характер!
Иждивенческая психология – огромная беда людей, живущих в переходный период. Может быть, в другой момент каждый из тех, кто постоянно жалуется на жизнь, был бы прекрасным предпринимателем и имел совсем другой уровень жизни. Но… Сознательную часть жизни он жил в то время, когда ничего подобного делать было нельзя. И он не может объективно смотреть на процессы, которые сейчас активно развиваются в нашей стране. Но вместе с тем там, где люди считают необходимым, они включают рыночные отношения и в свой бюджет, и в свое социальное поведение.
– Еще один вопрос по сфере Вашей деятельности: когда в квартирах жителей области круглый год будет горячая вода в кране и тепло в батареях в зимнее время?
– Давайте начнем с того, что горячая вода – это тот же товар, за который нужно платить деньги. Когда один человек производит товар и продает его другому человеку, он хочет получить за него сумму, несколько превосходящую себестоимость этого товара. В противном случае само изготовление этого товара – абсолютно абсурдно.
В ситуации с горячей водой мы имеем то же самое. Сейчас мы платим производителю горячей воды сумму, меньшую ее себестоимости (20% от необходимого). И он отпускает нам ровно столько воды, за какое количество мы платим – те же 20% от наших потребностей. Поэтому летом в кране горячей воды у нас нет. Накопленных за лето денег у нас хватает, чтобы зимой расплатиться за тепло в батареях. Ежедневно же горячая вода в наших квартирах появиться тогда, когда производителю будет выгодно продавать нам эту воду – когда мы будем платить за нее все 100 процентов. Но это еще не все. Не забывайте, что на нашей области висит накопленный при Горячеве долг за горячую воду в 3 миллиарда 600 миллионов рублей, который также нужно выплачивать.
– Что делать, чтобы появилась вода: увеличивать тарифы до себестоимости?
– Сейчас это нереально. Если начать это делать, то коммунальные платежи за обычную двухкомнатную квартиру могут подняться до 1500 рублей в месяц и более. Подобная непопулярная мера способна вызвать социальный взрыв. Поэтому сейчас мы идем по другому пути: увеличивая тарифы за тепло до разумного, одновременно снижаем себестоимость горячей воды.
Из чего состоит себестоимость горячей воды? Из стоимости самой воды, стоимости ее химической подготовки, стоимости нагревания и транспортировки. Как снизить себестоимость горячей воды? В частности, за счет увеличения стоимости холодной воды до 3,6 рубля (семья будет платить на 40 рублей больше, чем сейчас), мы будем оплачивать уже 60% себестоимости горячей воды. Плюс к этому мы начали контролировать процесс подготовки и транспортировки воды, переводим процесс нагревания воды на более дешевое топливо (сегодня дешевле газ).
– Одним словом, когда у нас устойчиво будет горячая вода?
– Если не случится ничего экстраординарного, я думаю, что лето 2004-го мы проведем с горячей водой.
– Как Вы думаете, что будет, если администрации Шаманова так и не удастся изменить иждивенческую психологию ульяновцев? Поражение на выборах?
– Парадокс сейчас заключается в том, что деятельность нашей администрации не видна! Нынешняя администрация делает самую грязную, рутинную и непопулярную работу – роет котлован, закладывает фундамент, возводит постамент. А потом кто-то другой может прийти, поставить на него маленькую статую и сказать: «Мы все решили! Все было очень просто!»
Те избиратели, которые негативно настроены к деятельности областной администрации, сравнивают конкретного Шаманова с фигурой мифологической и абсолютной. С человеком, которому достаточно щелкнуть пальцем, чтобы все изменилось.
Это будет продолжаться до тех пор, пока не появятся фамилии реальных претендентов на пост губернатора. Ведь в конечном итоге выбор будет осуществляться не между идеальным и реальным, а между реальным и реальным. Когда же фамилии претендентов будут опубликованы, станет ясно, что серьезных противников у Шаманова на предстоящих выборах не будет. Так что я думаю, что в ближайшие годы смены власти не произойдет, и нынешней команде удастся совершить задуманное.
–- Предлагаю сменить тему и поговорить о Вас лично. До поступления на государственную службу в администрацию Ульяновской области, Вы занимались серьезным бизнесом, являетесь достаточно богатым и успешным человеком. Как Вы добились такого положения?
– Собственным трудом. Я был достаточно способным ребенком. И при правильном воспитании эти способности только еще развивались. Например, когда мне было 10 лет, отец – офицер инженерных войск – начал учить вождению. Сажал за руль армейского «ЗИЛа», ставил на пол кабины несколько котелков с водой из родника – и не дай Бог расплескать хотя бы каплю на ухабистой горной дороге! В этом случае приходилось возвращаться и снова наполнять котелки. После такой тренировки я водил машину лучше многих взрослых дядей!
Помню, как однажды в первых классах школы в одиночку взобрался на скалу в нескольких километрах от военного городка. И только тут увидел, что… спуститься невозможно! Около часа длилось отчаяние. Наконец, когда от усталости начали дрожать ноги, решился. Продумал, какой путь к отступлению будет самым безопасным, и буквально на пузе прополз по острым камням к более удобному месту для спуска. В тот момент это было подвигом… Тогда я понял, что из любой ситуации можно найти выход. Необходимо лишь правильно приложить голову и руки…
Мне кажется, что по темпераменту люди делятся на два типа. Одни «равнинные», это те, что сродни животным, живущим на равнине, – немедленно убегающие в случае опасности. Другие – «лесные», похожие на животных, живущих на деревьях. Эти в случае опасности замирают и «сливаются с местностью». Только человек не животное – замирая на месте, он еще и тщательно обдумывает сложившуюся ситуацию и ищет из нее выход. Вот я как раз принадлежу к последним.
В школе я учился на отлично. В 8 классе стал призером республиканской олимпиады и следующие два года учился в математической спецшколе. Готовил себя к карьере ученого. Причем, поступая на физический факультет Казанского университета, хотел быть, как минимум, Эйнштейном. Ставить себе задачу, что я буду второразрядным доцентом, – об этом не могло быть и речи. Выбор Казанского университета тоже был не случайным – только там была единственная в мире кафедра гравитации и теории относительности. Но потом началась перестройка… Как только вышел закон о кооперации, в 1988 году я создал свой первый бизнес – мы разрабатывали программное обеспечение для российских предприятий.
– А что это за высшая школа имени Энрике Маттеи?
– Это одно из самых престижных в мире учебных заведений, готовящее руководителей для топливно-энергетического комплекса. Обучение здесь велось на итальянском языке, на котором не знал ни слова! Что было делать? Засел за учебники и уже через месяц прекрасно говорил и читал на итальянском! А еще через некоторое время «для комплекта» освоил испанский и французский! Точно так же, как ранее, по собственной инициативе выучил английский и армянский. Результатом 14 месяцев на чужбине стало получение диплома мастера экономики и диплома на право преподавания итальянского языка в итальянской же школе!
– Есть ли у Вас секрет того, как добиться успеха?
– Во-первых, нужно поставить перед собой цель, пускай даже самую фантастическую. И, во-вторых, не должно быть компромисса между движением к этой цели и решением ежедневных задач. Они должны составлять одно целое. Невозможно не идти на компромисс, но чем больше у человека компромиссов, тем меньше у него достижений.
Я всегда говорил своим сотрудникам: «Если задача не носит элементов дерзости, то и заниматься ей неинтересно, и материальная выгода будет соответствующая – низкая»…
– Какая сейчас Ваша цель?
– Сейчас при всей ее сложности, при всей нагрузке, в том числе и на здоровье, моя работа мне нравится. Она позволяет мне максимально использовать те знания и возможности, которые я имею в разных секторах.
Та ответственность, которую Владимир Анатольевич на меня возложил, не дает мне возможности далеко заглядывать с точки зрения перспективы. Сегодня моя максимальная цель – быть максимально полезным губернатору и населению Ульяновской области.
– Один из оппозиционеров сказал мне в интервью, что в ближайшее время Ульяновская область войдет в состав Самарской области. Как Вы относитесь к этому заявлению?
– Это не более чем разговоры. В Конституции РФ нет механизма, по которому это можно сделать. Для этого нужно менять саму Конституцию, что в ближайшее время вряд ли возможно.
– В чем, по-вашему, состоит смысл жизни?
– Сегодня никто не сумел ответить на вопрос о предназначении человека. Если человек просто биологическое существо, и все идет само собой – человек живет просто, потому что живет, и никакого особого смысла в этом нет. Мы ни на что не можем повлиять.
Если же мы действительно находимся здесь по воле какого-то высшего существа, то нельзя не замечать, что модель построения человеческого общества и вообще всего живого на планете больше всего напоминает жизнь в тюрьме. Мы живем здесь словно бы на исправлении.
Если мы посмотрим на все религии, на все этические законы, то увидим, что направлены они именно на это – на исправление человека. Это не делай, то не делай, за это тебе будет это, за то – что-то другое. Мы живем в зоне!
А если так, то смысл жизни состоит в том, чтобы выйти из зоны,
исправиться и не получить второго срока.
– Какие Ваши лучшие качества помогают Вам добиваться успеха?
– Вера в себя, не самоуверенность, а объективная оценка своих возможностей и развитие того хорошего, что есть во мне. Это первое. Воля, настойчивость и терпение – это второе.
– Какие качества Вы не прощаете людям?
– Прощаю практически все, кроме заведомого, спланированного предательства. Мы склонны к рефлексии, поэтому объяснить можем почти все что угодно.
В жизни я встречал очень мало людей, с которыми у меня органически не срастались отношения. И даже в случаях заведомого предательства я никаких негативных эмоций не испытывал, а просто старался отстроить отношения так, чтобы не доводить дело до открытой вражды. В худшем случае, я просто прерывал отношения.
– Чего Вы, по большому счету, боитесь?
– Боюсь, что какие-то совершенно непредсказуемые факторы (здоровье или еще что-нибудь) могут внезапно повлиять на мою жизнь.
– Чего Вам по большому счету не хватает?
– Много чего. Моя жизнь далеко не идеальна. Сейчас, например, мне не хватает моей семьи, которая живет в Самаре. Не хватает обычных человеческих отношений.
С годами мы начинаем ценить совсем другие вещи. Пройдя очень активно часть своего жизненного пути, когда-нибудь я, может быть, попробую другую часть пути пройти совсем по-другому – пассивно и созерцательно. Например, может быть, уйду в монастырь…
– Какая идея сейчас способна сплотить страну и «убыстрить» процесс перехода к цивилизованному обществу?
– Во-первых, нужно отказаться от русской национальной идеи. Потому что мы – многонациональное государство.
Ну а российская (не русская) национальная идея – создание хороших материальных условий для своих близких, принятие ответственности за них и за себя на себя самого. Это, к сожалению, не свойственно русским людям, которые исторически привыкли возлагать ответственность на коллектив, на общество, и общественные идеи ставить выше личных. Как результат этого – мы перестали уважать сами себя. Потеря национального самоуважения – одна из главных проблем в стране. Мы все время пытаемся пристроиться к какой-то чужой идее, когда, на самом деле, у нас есть все свое. Только если мы перестанем надеяться на дядю Сэма и возьмем ответственность на себя, мы сможем реально что-то изменить к лучшему.
Впечатления от встречи:
Чиновничество – такая вещь, которая (хочешь или не хочешь) вырабатывает в тебе несколько высокомерное отношение к людям («Мы тут глобальные проблемы решаем, а вы со своими мелочами лезете!»). Так вот, в Бударине я этих качеств не заметил совершенно! Александр Юрьевич, наверное, чуть ли не единственный чиновник такого ранга, который совершенно без каких-то особенных эмоций свободно ходит по ульяновским улицам. Более того, когда он немного приболел, то лежал не в каких-то там апартаментах, а в обычной крохотной палате (2 на 3 метра) обычной ульяновской больницы. И чувствовал себя здесь (конечно же, за вычетом болезни) вполне комфортно! Какие-то особые материальные блага не имеют для Бударина большого значения. Я был в ульяновской квартире Александра Юрьевича. Смею заверить, что и там нет никакой роскоши – только все самое необходимое и книги, книги, книги…
Читайте также самые обсуждаемые материалы недели на портале мисанец.рф