Проклятые дома, или как их еще называют, беспокойные дома − феномен древний как мир. Еще в стародавние времена люди избегали мест, где творилось нечто странное и необъяснимое. Сейчас же большинство людей считают, что все это бабушкины сказки. Но даже история нашего края говорит об обратном.

Слава бывает добрая и плохая. Доброй славы ищут, от плохой – бегут. И всякая слава – преходяща. То и дело случается так, что определённые дома, улицы и   целые районы городов, посёлков и деревень, даже сами эти города и посёлки приобретают «дурную славу». Эту славу задают, как правило, те или иные поступки людей, населяющих сказанные места. В них предпочитают не «соваться», не селиться, их обходят стороной.

 «Дом висельника и убийцы»

В те годы, когда по улицам Симбирска расхаживал румяный гимназист Володя Ульянов, самую мрачную славу в губернском городе приобрёл Дом Узатиса, усадьба на углу улицы Покровской (ныне Л. Толстого) и Анненковского переулка (ныне улицы Железной Дивизии), на том самом месте, где высится теперь корпус ГПИ-10. В фамилии домовладельца, капитана Алексея Ивановича Узатиса и вправду есть что-то от слова «ужастик». Впрочем, такого слова тогда на Руси ещё не знали.

Дурной славе дома Узатиса послужили два происшествия, близких по времени, причём одно из них имело громкий, едва не европейский резонанс, хотя Симбирска касалось, на первый взгляд, косвенно.

Упаковка от чая и …

Итак, утром 30 ноября 1879 года в отхожем месте во дворе по Анненковскому переулку был обнаружен повесившимся хорошо одетый, худощавый мужчина: «Ногами, обутыми в калоши, труп опущен прямо в яму, где испражнения, около, на полу, валяется барашковая шапка». Самоубийцей оказался 40-летний Казанский купец 2-й гильдии Николай Шайкин. Он целый месяц жил в Симбирске, один, без посетителей. Мужчина заговаривал сам с собой, даже среди ночи: «Ох, беда, беда, сгубили они меня».

По нескольку раз в день купец ходил на телеграф, ожидая очень важной депеши. 28 ноября в номер к Шайкину вдруг явился неизвестный господин, с которым он, чрезвычайно озабоченный, ушёл, вернувшись только утром 29 ноября. Вечером того же дня Шайкин молча ушёл из номеров и назад не вернулся. Около семи утра, 30 ноября, мужчина в купеческой шубе спросил у торговки Татьяны Меркуловой: «Не знаешь ли, где тут нужник, у меня болит живот» – «Пойди вон там посмотри», – махнула рукою женщина…

…ярлыки от лекарств, найденные у повесившегося купца Шайкина

Второе происшествие случилось 6 июня 1880 года, когда в окрестностях города Филлиппополь (Болгария) шайка вооружённых грабителей напала на 58-летнюю генеральшу Ольгу Николаевну Скобелеву, родную мать знаменитого русского военачальника и полководца Михаила Дмитриевича Скобелева. Пожилая женщина, её кучер и горничная были жестоко и безжалостно убиты. Добычей преступников стали 17000 рублей и 1500 золотых турецких пиастров – генеральша занималась помощью осиротевшим детям и пострадавшим во время боевых действий Русско-турецкой войны, и эти деньги предназначались для помощи несчастным.

Преступники действовали наверняка – они знали и время, и сумму: шайкой грабителей командовал любимец М.Д. Скобелева, его ординарец 29-летний капитан Алексей Алексеевич Узатис, сын «того самого» Узатиса! «Генеральша любит меня как сына, на меня никто не подумает», – уверял Узатис приятелей перед грабежом, он же лично перерезал горло доверчивой Ольге Николаевне… Но от расплаты уйти не удалось. Оказавшись в безвыходном положении, Алексей Узатис выстрелил себе в рот из револьвера.

Полководец Михаил Дмитриевич Скобелев безутешно рыдал на похоронах очень любимой им матери. Особую силу этой скорби придавало жестокое предательство человека, которому он всецело доверял, для которого исходатайствовал чины и награды.

Ограбление и убийство О.Н. Скобелевой широко обсуждалось в российских и иностранных газетах: за рубежами нашлись «доброжелатели», обвинявшие Ольгу Николаевну едва ли не в шпионстве. Но Россия скорбела глубоко и искренне.

А симбиряне не только плакали, они «голосовали ногами»: из дома Узатиса разбежались все квартиранты, а сам этот дом в городе стали называть «Домом убийцы и висельника»: хотя Узатис-младший появился на свет в Нижнем Новгороде, и неизвестно, гостил ли хоть раз у отца в Симбирске. Никто не желал квартировать здесь, несмотря на самую дешёвую плату, предлагаемую домовладельцем, и дом не приносил своему владельцу, капитану А.И. Узатису-старшему ничего, кроме убытков.

Нехорошее место

В 1883 году в Симбирск перебрался из западных губерний, с территории нынешней Польши некто Александр Владимирович Миллер. Этот бойкий человек служил управляющим у симбирских помещиков, одновременно приобретая за недорого недвижимость в губернском городе (как раз, в 1883 году в России разразился экономический кризис, и это было несложно), в несколько лет сделавшись одним из самых известных симбирских домовладельцев. А.В. Миллер, не связанный местными историями и предрассудками, скоро «положил глаз» и приобрёл домовладение Узатиса.

Дом Узатиса в 1970-е годы.

На этом месте, невдалеке от Базарной площади, он планировал заделать амбары и сдавать их в аренду купцам, привозящим в Симбирск свои товары. Но когда А.В. Миллер стал наводить справки, «закидываться», то желающих складироваться на «месте бывшем Узатиса» не оказалось.

Тогда бойкий Александр Владимирович решил «облагодетельствовать» Симбирскую католическую общину, выстроив на «своем месте» – разумеется, при финансовом участии единоверцев – небольшой католический храм, костёл, которого в городе не было и в котором симбирские католики, действительно, очень нуждались.

Но католики-«старожилы» сразу вспомнили и вслух заговорили о том, удобно ли строить святыню «на месте, оскверненном грехом самоубийства и связанном в памяти народной с именем известного убийцы Узатиса», тем более, что своим «благолепием» возводимое А.В. Миллером культовое сооружение больше напоминало неслучившийся амбар. А когда направленная Симбирским губернатором Н.П. Долгово-Сабуровым комиссия всё-таки пришла осмотреть «вновь отстроенный г-ном Миллером в Симбирске католический костел», то в стенах едва построенного здания оказались такие трещины, что вопрос о его принятии и эксплуатации отпал сам собою.

И молва о «нехорошем месте» всколыхнулась опять: в растрескавшихся стенах видели едва не чудо, волю Провидения, не пожелавшего осквернения святыни. А всего-то, может, Александр Владимирович решил «сэкономить» на кирпичах…

Дело давнее

Еще один  «нехороший» дом уже в современной истории Ульяновска стоит в Засвияжском районе. 8 лет назад «Молодежка» писала о доме №61а по улице Полбина, который в народе долгое время считался проклятым.

В 1984 году  через дорогу от автовокзала была выстроена 144-квартирная девятиэтажка. Но когда стройка только начиналась, жильцы двух соседних хрущевок якобы выступили против того, чтобы у них под носом появилась новая высотка. По слухам, они даже в Москву письма писали, требуя прекратить строительство – говорили, что им дом будет мешать. А когда он был все же построен, и в него въехали счастливые новоселы, то в их адрес посыпались гневные выражения. Недовольные  соседи  не скупились на громкие и едкие проклятия: «Все равно вам здесь не жить!».

Этот дом долгое время считался проклятым.

Многие жильцы именно с этим связывали то, что вскоре в доме начали происходить одно несчастье за другим, которые уже стали своего рода городскими легендами. Как рассказывали в 2006 году нашим журналистам жители того дома, много умерло там мужчин. По два-три родственника за короткий срок нередко теряла одна семья. У одной женщины за год умер свекор, деверь и муж. Все разными смертями, но факт остается фактом: жили они на Полбина, 61а. Вот еще одна записанная нами история. Один мужчина по имени Михаил жил с женой на девятом этаже. Когда благоверный выпивал, супруга не пускала его домой. Тогда он в квартиру нередко попадал, прыгнув с крыши на свой балкон. Однажды, под зиму, снова выпив, мужчина  привычным уже путем решил попасть домой через  крышу, но поскользнулся и упал вниз. Конечно, многие скажут, что не мудрено пьяному с крыши свалиться. Но любопытно, что через некоторое время после смерти Михаила за ним отправился и сосед его, который в тот злополучный день не дал «прыгуну» его запасной ключ от квартиры. А через 20 лет повесился один из сыновей Михаила. И почему свел счеты с жизнью 23-летний красивый и здоровый парень, осталось тайной. Может, сработало проклятье.

Еще в этом доме жила супружеская пара, у которой родилась дочка. Однажды маленькая девочка, нагулявшись на улице, вернулась домой пообедать. Пока мама на кухне разогревала еду, в зале девчушка залезла на подоконник и, не сумев сохранить равновесие, подалась вперед. Выдавив москитную сетку, ребенок полетел вниз с 15-метровой высоты. Невинное любопытство чуть не привело к большой трагедии. К счастью, девочка осталась жива.

Подобных историй еще не мало, но все они уже имеют приличный срок давности. Поэтому мы решили вновь отправиться на Полбина, 61а и узнать: прекратили ли несчастья и смерть преследовать жильцов этого дома или сказанные проклятия в их адрес до сих пор имеют свою силу?

У дома мы встретили лишь трех пожилых женщин, но они охотно рассказали нам, что, к счастью, большие беды и непонятные смерти, преследовавшие жителей дома, остались позади.

Жители говорят, что их бедствия закончились.

− Слава Богу, ничего такого сейчас не происходит. Все, как и в любом другом доме. Успокоились те, кто были против строительства. Дом становится старше, и многое уже забылось,− сказали они нам.

Возможно, избавить дом от проклятия помогла молитва и окропление святой водой всего здания. Для этого жильцы приглашали протоиерея Иоанна из ульяновского храма Неопалимая Купина.

Жизнь не стоит на месте. У времени свой ход. Канули в лету печальные или странные происшествия, связанные с «нехорошими местами» – и, глядишь, тянутся вверх новые дома, и растут цены на недвижимость! И так было, есть и будет.

Материал подготовили Вера МЕРКУЛОВА, Ермил ЗАДОРИН