Волей случая как раз накануне великого праздника Победы в руки журналистам «МГ» попал уникальный рукописный дневник. Вёл его Василий Семенович Пырин, уроженец Новоспасского района, которому довелось быть участником одного из ключевых исторических событий Великой Отечественной войны. В своём дневнике наш земляк описал своё пребывание на знаменитой Тегеранской конференции в 1943 году.
Василия Семеновича Пырина не стало 18 лет назад. Он похоронен в рабочем поселке Новоспасское, где родился и работал всю свою жизнь после войны. Там же долгие годы Василий Семёнович был директором местной средней школы. И хотя его нет уже почти два десятилетия, о нём до сих пор вспоминают добрым словом все односельчане.
Сохранились и воспоминания самого Василия Пырина – интереснейшие записки, где подробно, аккуратно, невероятно живым и красивым языком описаны все четыре года войны, важнейшие ей моменты, в которых сам автор принимал участие. Одно из таких событий – Тегеранская конференция – историческая встреча лидеров трёх государств: Сталина, Рузвельта и Черчилля – в 1943 году. Руководители СССР, США и Великобритании собрались в разгар войны, чтобы разработать дальнейшую стратегию борьбы против фашистской Германии и её союзников. По сути, на этой конференции решались судьбы половины мира и миллионов людей.
Сержанту Василию Пырину в то время был 21 год. С начала войны он служил в мотострелковом полку в погранвойсках, которые тогда относились к НКВД. Одним из спецзаданий погранвойск НКВД как раз была охрана советской делегации на конференции в Тегеране. И наш земляк в числе прочих был выбран для этого задания. Прочитав дневник Василия Семёновича, где он описывает это событие, мы решили опубликовать некоторые наиболее яркие отрывки без изменений. Единственное, что мы себе позволили, – внести небольшие примечания.
Дружба народов

Василий Семенович Пырин

«Ранним утром в первых числах ноября 1943 года мы въехали в древнюю столицу Персии – город Тегеран (сейчас – столица Ирана – прим. ред.).
Мы довольно быстро освоились со своим положением и обязанностями и, находясь в караулах, стали встречаться с американскими и английскими военнослужащими. Нас немало удивляли вольности американских солдат. Им, например, ничего не составляло оставить свой пост в карауле и обшарить всю внутренность транспортных самолетов, прилетающих в Тегеран или готовящихся к отлету. Так, в одну из ночей, будучи в карауле на аэродроме, я был приглашен американским часовым полазить по американскому «Дугласу». Без всякого стеснения мой провожатый обшарил все закоулки самолета и, обнаружив в кабине пилота около трех килограммов шоколада, настойчиво предложил мне взять его. Соблазн был велик, но я вежливо отказался. Видимо, во мне сработала национальная гордость. Мне представилась эта пачка шоколада милостыней бедняку от богача-благодетеля.
Словом, впечатление от американцев-сослуживцев у меня остались хорошими. Они доброжелательны, щедры, приветливы, остроумны, веселы. А вот англичане такими качествами не обладают. Дисциплина и порядки в армии у них гораздо строже, суровее. Мне не один раз пришлось наблюдать рукоприкладство командиров по отношению к солдату.
На страже
Мы сразу же приступили к выполнению своих обязанностей – охране и сопровождению пребывающих из Америки военных грузов. В Тегеране частенько останавливались, прилетая на специальных самолетах, руководители союзных держав или связанных с ними сил сопротивления фашизму. Во время их прибытия или отбытия из состава нашего полка часто формировали почетные караулы. Первой роте, в которой я служил, чаще других приходилось выполнять обязанности почетного караула. Так что мне приходилось видеть многих больших людей, государственных деятелей того времени: Бенеша – президента Чехословакии, Шарля де Голля – руководителя сил сопротивления Франции, Миколайчика – руководителя эмигрантского правительства Польши, Мохаммеда Реза Пехлеви – шаха Ирана, многих министров иностранных дел.
Во второй половине ноября в расположение нашей части прибыла большая группа наших советских гражданских лиц. Как мы потом узнали – это работники государственной безопасности. Они каждый день уходили в город, с кем-то знакомились, встречались. С нами они разговаривали очень мало, и нам приходилось только догадываться об их повседневной работе. Много позднее, в послевоенное время, из официальных источников, из печати я узнал, что именно нашей разведке удалось выявить и обезвредить знаменитую оперативную террористическую группу во главе со знаменитым фашистским разведчиком Скорцени, посланную Гитлером в Тегеран для похищения или убийства руководителей союзных держав.
В то время, в период Тегеранской конференции, мы – солдаты знали об одном факте, что после одного из заседаний Сталин предупредил Рузвельта о грозившей ему опасности и предложил ему не ехать в свою резиденцию, а переночевать в советском посольстве, чем Рузвельт и воспользовался. Этот факт вызвал большой шум в западной печати. Досужие политики в печати обвиняли Рузвельта в слишком большой расположенности к коммунистам.
Меч от Сталина
Как только в Тегеран прибыли руководители США, Англии и СССР, у нас в части началось деятельное оживление: устраивались смотры, проверки; всем выдали по новой паре обмундирования.
Нашу первую роту вывезли накануне конференции в советское посольство и разместили там в одном из неказистых особняков на территории посольства. Дело в том, что наше посольство размещалось в одном из красивейших старинных парков Тегерана, где когда-то в старину размещались шахские гаремы, а в 1828 году был убит русский посол, знаменитый писатель Александр Грибоедов.
Мне приходилось несколько раз стоять на посту у главного входа в посольство. Я встречал и провожал машины и

Дневники сохранила супруга Василия Пырина Лидия Андреевна

проходящих пешком людей, отдавая им воинские почести, держа оружие «на караул». Документы проверял и звонил по телефону другой караульный, в гражданском костюме, сотрудник КГБ, разговаривающий по-английски.
Англичане, разговаривающие по-русски, меня поражали своими старинными дореволюционными манерами обращения. Мне казалось это какой-то игрой. Так, разговаривая по-русски по телефону, англичанин произносил: «Будьте любезны, позовите, пожалуйста, к аппарату мадам Скворцову». Для меня, солдата, такая изысканность резала слух и, естественно, врезалась в память.
Но самым примечательным для меня событием во время Тегеранской конференции было мое присутствие в составе почетного караула на церемонии передачи меча для Сталинграда, изготовленного английскими рабочими в знак восхищения героизмом наших людей при защите Сталинграда и победы в этой битве. Неожиданно к нам в расположение роты в посольстве заходит генерал Аркадьев и приказывает выстроить оставшихся от службы солдат и младших командиров. Выстроились. Обходя выстроившихся, он, указывая пальцем, приказывает некоторым выйти из строя. Я попал в их число. Роту приказывает распустить, а нас, 8 солдат и одного лейтенанта – командира взвода, уводит с собой. Нам выдают по винтовке со штыком, подсумки и с приказом держать выправку – к главному особняку посольства, около которого толпился народ, шныряли репортеры, с кино- и фотокамерами. Генерал нас вводит в квадратное помещение, вроде зала со стоящим посередине круглым большим столом, накрытым зеленым сукном, и ставит вдоль одной из стен помещения.
Напротив нас у противоположной стенки выстраивается английский караул из солдат, а слева – американский. Чувствуется какое-то серьезное приготовление. С трёх сторон из дверей выходят, распоряжаются какие-то люди, репортеры нацелились своими камерами на середину стола.
Но вот все стихло. Из двери напротив нашего караула появляется своей габаритной фигурой Черчилль. Слева из двери вывозят коляску, в которой восседает американский президент Рузвельт (Рузвельт, болевший полиомиелитом, передвигался в инвалидном кресле – прим. ред.), а из двери с нашей стороны выходят И.В. Сталин и Молотов.
Начинается церемония. На столе лежит длинный, узкий ящик, в котором на мягких подушках лежит подарок англичан – длиною около 80 см, с блестяще отделанной рукоятью знаменитый меч, на лезвии которого по-русски выгравирована надпись: «Гражданам Сталинграда, крепким как сталь, в знак высокого восхищения английского народа, от короля Георга VI».
Сталин принимает подарок и произносит короткую ответную речь. Голос его тих и спокоен, с легким грузинским акцентом. Мне даже показалось, что для такого торжественного момента надо было сказать погромче, эмоциональнее.
Подарок Сталин передал К.В. Ворошилову. Но в это время американский президент Рузвельт попросил его посмотреть. Ворошилов подошел к Рузвельту и на обеих руках протянул его президенту.
Президент внимательно рассмотрел его и с возгласом: «О`кэй» – передал обратно Ворошилову. Ворошилов же передал меч генералу Аркадьеву, а тот, взяв из почетного караула лейтенанта и двух сержантов (меня и Семена Моторного), вышел с нами из зала, где происходила церемония.
Передав нам меч, генерал повел нас территорией парка к стоящему на отшибе небольшому особнячку. Мы вошли в него, прошли в небольшой кабинет, в котором за письменным столом сидел человек в полувоенной форме с поблескивающими на глазах стеклами пенсне. Генерал доложил ему о принесенном подарке, тот жестом приказал положить его ему на стол и предложил нам быть свободными. Мы вышли. Вскоре за нами вышел и генерал. Он спросил нас, узнали ли мы человека, сидящего за столом, которому мы принесли меч. Мой товарищ, Моторный Сеня, с гордостью отрапортовал: «Конечно, узнали. Это был Лаврентий Павлович Берия!»
– Ну, так глядите в оба. Держите ушки на макушке, а язык на крепком запоре. Если вы где-нибудь кому-то скажете об этом человеке, то с вас слетит голова с плеч. Вам ясно?
– Ясно, товарищ генерал! – ответили мы.
С этих пор нам, во всяком случае, стало ясно, что Берия на конференции возглавлял личную охрану Сталина и присутствовал в Тегеране инкогнито как неофициальное лицо. Такой сложной и большой системы охраны, какая была у нас в Тегеране, у наших союзников, конечно, не было».
Остаётся только добавить, что 1 декабря 1943 года конференция завершилась. Полк, в составе которого находился Василий Пырин, оставили в Иране до особого распоряжения. Расформировали его уже у начале 1945 года. Но это уже совсем другая история.
Благодарим Евгения Щеулова и супругу Василия Пырина Лидию Андреевну за предоставленные материалы.

Из архива “Молодежной газеты” (№18 (801) от 10 мая 2013)