Недавно на ТВ прошёл сериал «Штрафник» о разгуле бандитизма в послевоенные годы. Вчера закончился сериал «Мурка» о криминальной Одессе 20-х годов. Интерес телевидения к этой теме понятен: она отражает захватывающий сюжет, ярких героев. Мы же решили узнать: а случалось ли Симбирску пережить всплеск преступности? Ведь про криминальную обстановку 90-х мы и так помним, а вот о времени после революции почти ничего не знаем.
Были солдаты – стали бандиты
Как известно, в 1917 году в России случилась революция. Царь отрёкся от престола, к власти пришло Временное правительство. На радостях была объявлена всеобщая амнистия – для «обновления светлой жизни и для тех граждан, которые впали в уголовные преступления» – и отправлена в отставку, а затем на фронт Первой мировой войны вся царская полиция и жандармерия. Всё это породило повсеместный рост преступности, причём в самых дерзких и жестоких её формах.
Именно в это лихое время в лексикон вошли слова: «банды» и «бандиты». Именно так называли свои отряды и членов их участники национально-освободительного Польского восстания 1863 года, так что слова эти обладали устойчивой революционной окраской. Этому способствовало и то, что в большинстве бандиты были бывшими солдатами мировой и Гражданской войн. Военная форма была их обычной одеждой, а прихваченное с фронта оружие – основным инструментом.
Родина главных российских революционеров, Александра Керенского и Владимира Ульянова-Ленина, город Симбирск тоже вполне нахлебался из чаши бандитизма в лихие годы революции и установления Советской власти.
Погромы в Симбирске
Разрушение и реорганизация силовых структур, повсеместная суматоха и неразбериха давали бандитам возможность действовать стремительно и дерзко. К лету 1917 года с тревогой сообщалось о значительном учащении грабежей состоятельных симбирян. Из опасений ограбления у здания Симбирского отделения Государственного банка (ныне Театр кукол имени В.М. Леонтьевой) дежурили военные патрули. В июне произошли массовые беспорядки и погромы на Мартыновой (Радищева) улице. Городская управа требовала вооружить револьверами даже приказчиков в продовольственных лавках.
На следующий день после Октябрьского переворота в Петрограде, в час дня 26 октября 1917 года, толпа ворвалась в здание Симбирского окружного суда на Гончаровской улице, которое подверглось полному погрому и поджогу. В огне были уничтожены свезённые в суд архив Симбирского городского полицейского управления и учётные картотеки жандармского управления. Причём не пострадали сами каталожные ящики: преступники жгли именно документы.
Большой общественный резонанс имело ограбление 16 ноября 1917 года ювелирного магазина Моисея Кшиновлогера, располагавшегося в самом центре Симбирска, на Гончаровской улице. Утром трое вооружённых револьверами преступников, в военной форме и масках, ворвались в магазин, похитив около трёхсот ювелирных украшений и 17 тысяч рублей, и бесследно скрылись. По почерку, нерусскому акценту налётчиков опознали гремевшую на всё Поволжье банду Лёньки, специализировавшуюся на дерзких грабежах ювелирных магазинов. Пять месяцев спустя, Лёнька – он же рижский мещанин Иосиф Ульман – с подельниками Яшкой Якубовичем и неким Мишкой были задержаны в Самаре. А на квартире у их подельника в Нижнем Новгороде вскоре обнаружились и ювелирные изделия, похищенные у Кшиновлогера. Короче, сколько верёвочке не виться…
Молодая Советская власть относилась к проблеме преступности с ещё большим идеализмом, чем Временное правительство: «Для советской милиции спекулянт и мошенник – больший преступник, чем преступник и вор обыкновенный… Частные интересы и частная собственность охраняются только потому, что в этой охране заинтересованы рабочие и беднейшие крестьяне». 25 февраля 1918 года было распущено Симбирское городское сыскное бюро. Уже на другой день, 26 февраля, банда неизвестных ограбила Симбирское отделение Русского для внешней торговли банка на Гончаровской улице, похитив 14 тысяч рублей наличными и ценные бумаги на сумму 1,4 миллиона рублей.
К середине 1918 года число совершаемых тяжких и особо тяжких преступлений в 10—15 раз превышало довоенный уровень. Недостаточный уровень профессионализма приводил к высоким потерям среди личного состава. Так, в апреле 1918 года в селе Тагай в схватке с бандитами был убит чекист Василий Корунков.
После Гражданской
Мощнейшим стимулом к росту бандитизма стало прекращение в 1920 году Гражданской войны. Началась массовая демобилизация из рядов Красной армии. «Втихую» возвращались домой и бывшие белогвардейцы. А в тылу их ожидали разруха, непаханые поля, неработающие заводы…
Воистину «пиковым» стал 1921 год, когда в Симбирской губернии были зафиксированы 60 вооружённых ограблений и 69 убийств, большинство из которых пришлось на Симбирск. Однако всё чаще бандиты натыкались на жёсткий отпор.
В четыре утра 27 августа 1921 года неизвестные злоумышленники пытались напасть на пост охраны и ограбить портновскую фабрику «Губшвея» в Симбирске. В бой с преступниками вступил начальник 5-го района Симгормилиции Сазонов. «Я произвел два выстрела по злоумышленникам, – рапортовал милиционер, – которые пустились бежать в разные стороны, я бросился верхом за преступником, но лошадь подо мной упала, причинила мне при падении ушибы, и я не смог выполнить свой долг».
1 ноября 1921 года, около часа ночи, в Симбирске, на берегу Волги на нефтяном складе № 1, при попытке ограбления выстрелами из кольта была убита женщина и мужчина — сторожи. Последний ранен в лицо. Налетчика задержала милиция.
В 2 часа ночи 4 ноября 1921 года банда ограбила мельницу в Симбирском уезде. Бандиты вывезли 300 пудов хлеба, но когда вернулись за «добавкой», их ожидала милицейская засада.
1921 и 1922 год – время страшного голода в Поволжье. Продукты были на вес золота и даже больше – человеческой жизни:
«В ночь с 6 на 7 мая 1922 года была поставлена засада по Казанскому тракту близ речки Каменки, для изловления преступников, которые намеревались ограбить ехавшие из Симбирска подводы с американскими продуктами для голодающих детей села Комаровки.
В 1 час 30 минут ночи преступники, не подозревая, что за ними следят, набросились на подъехавшие две подводы и хотели совершить свое гнусное дело: убить сопровождающих двух мужичков, трупы которых бросить в лесу, подводы с продуктами вернуть в Симбирск, лошадей сплавить в колбасную, а продукты постепенно распродать на рынке, выручив довольно порядочный куш денег.
Казалось бы, умнее намеченного плана и придумать трудно, и оставалось только провести его в жизнь. Но к великому ихнему несчастью и к счастью голодающих детей села Комаровки, их план резко изменился, а именно, в то время, когда они набросились на мужичков, сидевшая засада обнаружила себя и скомандовала «Руки вверх!»
Преступники смутились устроенному им сюрпризу, бросились бежать в лес, и один побежал по дороге, по которому была открыта стрельба, в результате чего бандит Новиков Александр из села Комаровки был ранен в живот, руку и ногу; последний умер от ран.
За убежавшими в лес бандитами была послана погоня, и на другой день были изловлены четыре бандита, три брата Семеновых, Степан, Василий и Семен, и брат раненого Василий Новиков. Все пойманные находятся в заключении».
В 1922 году вооружённых ограблений в Симбирской губернии зарегистрировано не было.

*в тему
Первая сотрудница угрозыска Симбирска
Жена погибшего чекиста В. Корункова, мать двоих детей Наталья Корункова стала первой сотрудницей Симбирского уголовного розыска. Под видом прислуги её внедрили на работу в пивную на Проломной улице (ныне переулок Яковлева), давно облюбованную для своих симбирскими громилами. Здесь, не таясь, они обсуждали планы и подробности предстоящих налётов. Наталье Корунковой стало известно о намерении бандита Степана Муштакова – по кличке Шрам – ограбить кассу Симбирского спиртзавода.
Глухое место, безлюдный берег Свияги, казалось, создавали идеальные условия для преступления. Но поздним вечером 13 апреля 1920 года банду Шрама ожидал неприятный сюрприз в виде милицейской засады. Завязалась перестрелка, в которой погибли чекисты Дарьин и Баклушин, а Наталья Корункова получила тяжёлое ранение в голову. Обобранных убитых и потерявшую сознание Корункову бандиты сбросили в Свиягу. Вода вынесла Наталью на отмель, что спасло ей жизнь. Утром 14 апреля женщину отправили в больницу и прооперировали. Милиция задержала подельников Шрама.
Сам же Муштаков, узнав о том, что Корункова осталась жива, 15 апреля 1920 года прямо среди бела дня ворвался в больничную палату и на глазах у пациентов и медицинского персонала выстрелом из револьвера в висок добил Наталью.
Разбойник с большой дороги
В марте 1919 года Сенгилеевский, Сызранский и Карсунский уезды Симбирской губернии накрыла волна антисоветского Чапанного восстания. Восстание было жестоко подавлено, но следствием стало распространение бандитизма: те, кому нечего было терять, уходили в леса и выходили на большие дороги. Пожалуй, самым знаменитым бандитом тех лет стал Николай Ухачев-Никулин, или Ухач, – бывший унтер-офицер, промышлявший с мая 1919 года по декабрь 1920 года в Сенгилеевском уезде Симбирской губернии.
Было доказано совершение Ухачевым и его подельниками более десятка убийств. Из них – 6 убийств милиционеров, 30 вооружённых ограблений, 14 нападений на учреждения. Похищено денег и ценностей на сумму более 2 миллионов 100 тысяч рублей. Сам Ухач утверждал на допросах, что убил более двадцати человек, а удачливость и живучесть его банды обеспечивала коррупция в органах власти и правопорядка: на богатые куски его не раз «наводили» должностные лица, а некоторые убийства милиционеров носили откровенно «заказной» характер.
Советская власть была обязана отвечать на подобные вызовы. В октябре 1918 года было учреждено Центральное управление уголовного розыска, а 11 февраля 1919 года – Симбирское губернское отделение уголовного розыска. Вскоре его возглавил Степан Федорович Крутилин – неординарный человек, имевший особый нюх на преступников и отличавшийся большим мужеством. Именно Крутилин, переодетый крестьянином-возчиком, в одиночку и без сопротивления задержал вооружённого Ухачева, который также, в одиночку, однажды обратил в бегство целый взвод вооружённых красноармейцев.

Ермил ЗАДОРИН.